Контрольный выстрел
Шрифт:
«Позвольте решать мне, чем должен заниматься Совет. Ваши регулятивы 8 опасны для цивилизации, именно они создают тот чреватый конфликтами фон социальной напряженности между нормалами и паранормами. Для оценки опасности исследований и бытия существует СЭКОН, занимайтесь своей непосредственной работой или подайте в отставку, но дальше вашу таинственную возню Совет не потерпит. Зарубите это себе на носу».
На мгновение в уши Баренца ударил «шум прибоя» — мощная волна пси-излучения, грозившая превратить человека в пыль, однако блок
8
Регулятивы — социально-этические принципы познания.
«Это что, объявление войны?» — холодно осведомился он, все еще чувствуя нависшую над головой тяжелую гору — взгляд эгрегора, состоящего из сотен или тысяч пси-сфер интраморфов и людей. Теперь уже не оставалось сомнений, что президент Совета безопасности Хасан Алсаддан, инициатор южномусанского эгрегора, охватившего часть Закавказья, Ирак, часть Ирана и Пакистана, вовлечен в действие ФАГом.
«Идите,— сказал Алсаддан.— Вы слишком мелкая дичь, чтобы объявлять вам войну. О человечестве есть кому позаботиться, занимайтесь лучше своими стариковскими делами».
Баренц повернулся и вышел. С Алсадданом он был знаком лет пять, знал все его сильные и слабые стороны, не раз критиковал его решения после избрания на пост президента, и эта последняя стычка просто расставила точки над «i». Было бы смешно затевать с ним перепалку, спорить или вообще драться. Алсаддан был «темным» паранормом по рождению, властолюбивым и презирающим чужое мнение, убедить его в чем-либо не представлялось возможным.
Хотя интересно, подумал Ярополк, выстоял бы он при физическом контакте или нет? Что мы знаем о его подготовке? Ничего. Что, если он минус-эрм?
В следующее мгновение эксперта накрыла невидимая сеть парализатора, сопровождаемая сильнейшим шумовым гипноударом. Защитой от него был лишь слабый барьер воли и пси-запрета, энергия которых не могла противостоять влиянию извне энергий на порядок больших. Баренца спасла только аппаратура защиты, которую он взял с собой, да помощь своего эгрегора, хотя и ослабленная расстоянием. Он продержался, по собственной оценке, около восьми секунд, пока шел через приемную президента, а когда вышел в коридор, луч парализатора выключили...
«...Впечатление было такое, будто меня вывернули наизнанку, разобрали по винтику, по атому и хотели развеять по ветру, — рассказывал он Берестову, все еще не придя в себя после сильнейшего стресса.— Не помню, как нашел метро и возвращался — наверное, «на автопилоте». Не знаю, лептонная это разведка или нет, но если наши ученые мужи не разберутся, в чем тут дело, и не найдут защиту, долго мы не продержимся. Но я удивляюсь не этому, а тому, как Алсаддан решился на ее применение!»
«Значит, был уверен, что ты не выдержишь и расколешься, а потом все забудешь».
Ратибор сходил на кухню, принес травяного тоника, подождал, пока бледный Баренц выцедит напиток, сел напротив.
«Значит, Алсаддан с ними... Это плохо!»
«Чего ж хорошего. Фигура он крупная и влиятельная, особенно в южной Азии, которая во все времена была головной болью для службы общественного порядка и безопасности. Он вполне
«Есть фигуры и покрупней его, архонт Всевеча, например, директор Управления аварийно-спасательной службы УАСС, председатель СЭКОНа. Но ты прав: Хасан — сильный противник. Чем же ФАГ взял его, чем купил, что пообещал? Райскую жизнь? Паранорм его класса не клюет на такую наживку. Бессмертие? Это скучно и недостижимо. Власть? Так у него ее предостаточно. Что еще?»
«Не знаю. Это вопрос вопросов. Но для нас пока важен сам факт противостояния: наш лагерь, к сожалению, не един, а это означает, что человечество, виды хомо сапиенс нормис и хомо паранормис, под угрозой исчезновения. По данным зфаналитиков, процесс социального распада вскоре начнет расти по экспоненте, мы начнем великую гражданскую войну и — финита!»
«Да, старик, сильно тебя напугал Алсаддан! Выкушай-ка еще отварчика, успокаивает».
Ярополк бледно улыбнулся, допил янтарно-золотистую жидкость в стакане, сдавил его и протянул хозяину нечто вроде сосульки — то, что осталось от сосуда.
«Я и не скрываю — напуган. На тебе бы испытать эту лептонную... пытку! Если мы в ближайшее время не выйдем на ФАГа или хотя бы на его эмиссара, он сам выйдет на нас. Последствия будут плачевны, не так ли, проконсул?»
В гостиную вошла Анастасия Демидова, жена Ратибора, не потерявшая ни грана своей привлекательности с момента знакомства ее с Баренцем, а прошло с того момента ни много ни мало — полсотни лет. Ярополк знал, что Ратибор и Анастасия вместе не жили, каким-то образом это устраивало обоих, хотя они любили друг друга и у друзей появлялись только вдвоем. В ее ауре преобладали запахи степных трав и музыка Грига.
«Привет, Яр. Что вы тут шепчетесь тайком? Не нравится мне твой вид. Случилось что?»
«Случилось то, чего следовало ожидать. ФАГ достал Землю. Ну, может быть, не сам, а его эмиссары, о которых мы можем только догадываться. Но работают они уверенно, хотя и не без проколов. Похоже, пришла пора оптимизировать наши спейсеры для космического боя».
«Эк хватил! — крякнул Ратибор.— Никто не собирается нападать на Землю в духе старых космических боевиков. Война, если она начнется, будет вестись тоньше и одновременно мощней. Другое дело, что всем интраморфам придется овладевать приемами векторной защиты и адекватного ответа, коими пока владеют только эрмы».
Анастасия, загорелая, красивая, одетая по-летнему в полупрозрачный сарафан-валькирию, растрепала Баренцу волосы на затылке, засмеялась.
«Тебе все видится в мрачном свете, воевода. Не все так плохо. Мы готовы к войне. Но меня беспокоит, как и Ратибора, что в нашем стане нет единства».
«К войне, которую нам хочет навязать ФАГ, мы не готовы! Это, скорее, многокритериальная шахматная игра, где главные фигуры остаются в тени. Для них неважно — как, где и сколько погибнет пешек, их регулятивы остаются нам непонятными, да и выигрышной стратегии, наверное, не существует. Может быть, им неважен даже результат этой игры и цену имеет лишь сам процесс. Может быть, по окончании битвы уничтожаются как игровые пространства, так и сами игроки».