Контрольный выстрел

Головачев Василий Васильевич

Ставр и Левашов молча выслушали и статистическую раскладку волны террора: на мужчин в возрасте свыше семидесяти лет — сто сорок нападений, от сорока и до семидесяти — сто десять, от двадцати до сорока — девяно­сто, на женщин — сто восемьдесят и на детей разного воз­раста — восемьдесят. Дети погибли почти все!

— Шакалы! — с трудом проговорил Левашов, массируя горло.

Ставр был с ним согласен, хотя это слово не выражало всей глубины его чувств. Связавшись с Управлением, он попросил дать имена погибших и через две минуты полу­чил список. К счастью, ни родственников, ни друзей, ни даже просто знакомых в этом списке не оказалось. Убитые в основном были жителями юга Азии и севера Америки, хотя и на территории Славянского союза

их оказалось немало.

«Похоже, начинается новый этап в человеческой исто­рии,— сказал Левашов, провожая гостя.— Этап войны с инакомыслящими, вернее, инакоживущими. Нас хотят вы­жить с Земли. Не будем же мы, в самом деле, воевать со всем «нормальным» человечеством?»

«Я эр-мастер,— ответил Ставр,— то есть воин, и в принципе мое дело — именно война, пусть со злом, но — война! Однако воевать с людьми за выживание я не смогу. Должен быть другой путь».

«Другой путь — бегство с Земли и из Солнечной сис­темы».

«Не уверен. Прощайте, Артур. Берегите свою коллек­цию».

Левашов с мрачной улыбкой пожал протянутую руку.

* * *

В воскресенье, второго августа произошел страшный случай: в Москве, на площади Старых Памятников, один интраморф, вооруженный «драконом», открыл огонь по людям. Прежде чем его обезвредили безопасники, он убил сорок пять и ранил семьдесят человек! Инцидент был на­столько диким, что в его истинности засомневались даже в отделе безопасности, пока не проверили факты. Затем последовало заявление Алсаддана, реакция СЭКОНа и от­вет Всевеча, предписывающий ужесточение мер безопас­ности. А утром третьего августа, в понедельник, началась эмиграция интраморфов с Земли на планеты Солнечной системы и в другие звездные системы, не имеющие зна­чительных поселений землян.

К середине недели вначале робкая и спокойная волна эмиграции превратилась в повальное бегство, хотя паникой исход паранормов не сопровождался. Зато запаниковал от­дел общественной безопасности УАСС, подразделения ко­торого кое-где попытались силой остановить «ушельцев», ограничить их передвижение и перекрыть метро, что при­вело к обострению ситуации и новым столкновениям и жертвам. К концу недели количество беглецов достигло двухсот тысяч человек, и Совет безопасности вынужден был признать факт бегства, а также назначить комиссию по расследованию его причин. В комиссию вошли в основ­ном работники правоохранительных служб, чиновники коллегии Всевеча по правам человека и юристы СЭКОНа, но из них лишь Ги Делорм и Мигель де Сильва были интраморфами, остальные же представляли «нормальное» человечество, не слишком заинтересованное в расследова­нии, живущее в последние десятилетия «по закону травы».

Расследование началось с громкого скандала, устроен­ного Великим магистром ордена магов и спиритов Шан-Эшталланом: он заявил, что имеет свидетельства о «мно­жестве» нападений, организаторами которых, как и маньяк в Москве, были якобы сами интраморфы! За эти «свиде­тельства» первому удалось зацепиться начальнику сектора стратегических исследований Ратибору Берестову. Он представил доказательства подтасовки фактов и обвинил Шан-Эшталлана в нечистоплотности и лжи, присовокупив к данному делу и результаты недавнего расследования об участии боевиков Великого магистра в доставке на лед Антарктиды кластера монополей, что едва не привело к масштабной катастрофе; после изъятия кластера и транс­портировки его к Солнцу в материковом щите осталась воронка глубиной в шесть километров! И все же следова­тели, подчиненные непосредственно Бранцеву, отыскали несколько драматических случаев, главными действующи­ми лицами которых были паранормы — как жертвы, так и убийцы. Кампания травли паранормов получила новую пищу, в пожар странной войны были умело подброшены свежие поленья.

Однако со второй декады августа объявилась новая на­пасть, затмившая эмиграцию паранормов: рост открытых нагуалей — в Солнечной системе были обнаружены

двад­цать два невидимых образования, в том числе десять на Земле — резко ускорился. Особенно заметно это было по Большому Ничто возле Копа де Плата, а также по нагу­алю на Тартаре и возле Чужой, но и «невидимый коралл» в Солнечной системе, устроившийся возле Фаэтона-2, на­глядно продемонстрировал свои возможности, за сутки из десятиметровой ежастой глыбы превратившись в километ­ровую гору с отростками, достигавшими десяти, двадцати, а то и стокилометровой длины.

На фоне общей паники, спровоцированной не без по­мощи эмиссаров ФАГа, беды интраморфов отодвинулись на второй план, да и волна террора против них стала спадать — отчасти оттого, что они стали давать отпор, в основном же по причине участившихся провалов боевиков ФАГа, большинство которых принадлежали к южномусан­скому союзу фундаменталистов и южноазиатским униям, разного рода орденам новых религий и молодежным фор­мированиям ультраправых, радикалов и националистов. Провалы эти объяснялись скрытой работой отдела «контр-2» и синклита старейшин, которых не смутили угрозы пре­зидента Совета безопасности и директора УАСС.

Вскоре Ги Делорм, накопивший достаточно материала по терактам, объявил о результатах расследования по все­общему информвидению. На следующий день председатель СЭКОНа был найден мертвым возле двери своего кабине­та. Убитыми оказались и все пять человек обоймы при­крытия.

Удар этот застал врасплох сотрудников и руководителей «контр-2», однако они быстро оправились от замешатель­ства и провели беспрецедентное по быстроте расследование трагедии, обнаружив соглядатая ФАГа в своих рядах. Им оказался заместитель председателя СЭКОНа, близкий друг покойного Аркадий Лютиков. Взяла его бригада перехвата Герцога буквально через пять часов после обнаружения трупов Ги Делорма и его телохранителей. Лютиков был настолько обескуражен, что не успел включить программу самоликвидации, которую тут же обезвредили пси-спецы «контр-2» (это была программа для «внутреннего пользо­вания», записанная в мозг Лютикова эмиссаром ФАГа).

Заместитель главы СЭКОНа знал не много, но и того, что знал, оказалось достаточно, чтобы Велизар в резкой форме предложил уйти в отставку комиссару-прима ОБ Еранцеву, директору УАСС Шкурину и президенту Совета безопасности Алсаддану. По сути, это был ощутимый контрудар ФАГу в сфере земного социума, к сожалению, почти ничего не решавший, ибо деятельность ФАГа сме­стилась в иную плоскость. Выиграв время с помощью тер­рора, весьма успешно нейтрализовав интраморфов, он на­чал вторую стадию вторжения в метагалактический домен, вернее, усилил свою деятельность в этом направлении, принялся «играть» с основами основ мироздания — его ва­куумом и пространством, его константами и законами. Этот уровень его влияния на метавселенную людям, в том числе интраморфам, был уже почти недоступен. Да и по­нимали, что происходит на самом деле и что может про­изойти в будущем, лишь единицы среди паранормов, на­иболее мощные умы. В «контр-2» это были Мальгрив, Ве­лизар и Герцог, среди ученых — Ян Тот. И еще один че­ловек — экзоморф, скиталец, охотник-одиночка Габриэль Грехов...

Угроза Велизара на завербованных Фундаментальным Агрессором паранормов, конечно, не подействовала, просто заставила слегка отступить, признать кое-какие факты, со­гласиться на «спецрасследование» и перестроить ряды, по­жертвовав пешками, исполнителями самого низшего ранга, которые ни о чем не ведали, так как находились в состо­янии «зомби».

Зато Алсаддан решил обратить на Велизара пристальное внимание, прекрасно понимая, что глава Всевеча не смог бы сделать заявление, не имей на руках козырей — соб­ственной спецслужбы и сети информаторов-паранормов. Велизара необходимо было ликвидировать, как и началь­ников секторов стратегических исследований и погранич­ных проблем, Ратибора Берестова и Мигеля де Сильву. И с ними бывшего комиссара-прима ОБ Пауля Герцога.