Контрольный выстрел
Шрифт:
Велизар кивнул, он переживал то же самое, но в большей степени, потому что бремя большинства судьбоносных решений лежало на нем.
«По приказу Еранцева я развернул боевую и следственную системы, но ориентировал их сам комиссар, а это значит, что они сработают на перехват не агентов ФАГа, а наших исполнителей, поэтому нужно разработать адекватные контрмеры, что не в моей компетенции».
«Шериф займется этим. У Герцога появилась идея — натравить штурмовиков из разного рода рыцарских орденов на боевиков мусанского союза. Социологи уже просчитывают модель атаки».
Мальгрив
«Будет много крови... такой ценой я не стал бы спасать ареал паранормов. Если нас уничтожат, значит, этого хочет космос».
«Да? — поднял брови Велизар.— Интересная мысль. Свежая. А как же нам реагировать на клич неофундаменталистов: «Перережем паранормов!» Сидеть сложа руки?»
Мальгрив хмуро съел еще один киви, готовя какие-то возражения. Но сдержался. Сказал с выражением, вслух:
— Бешеные псы!
— Гуррах! — ответил ему в тон Велизар. Он имел в виду не только кайманолюдей.
«У меня все,— перешел снова на слоган-речь начальник контрразведки.— Я проверил всех добровольных помощников синклита, и среди них есть такие, кого можно привлечь к нашим операциям в «контр-2».
«Знаю только одного такого — Прами Вивекананду».
«Я имел в виду Артура Левашова».
«Подумайте над обеими кандидатурами. Да, вы почему-то ничего не сказали о возвращении Грехова».
«А что говорить? Я не знаю, где он бродит или прячется и друг он или враг».
— Ну что вы,— тихо сказал Велизар, внезапно погрустнев.— Габриэль никогда не был нашим врагом. Я знаю его более ста лет.
Мальгрив с изумлением взглянул на архонта Всемирного Веча. Велизар ответил ему тонкой улыбкой.
— Я не всегда носил имя Велизар. Сто с лишним лет назад меня звали Петром Пинегиным.
— Вы хорошо подумали? — спросил Баркович, откинув голову назад и глядя на Видану как бы издали, поверх носа.— Отсутствие претензий по службе еще не причина.
— Командор, есть несколько причин для отказа,— ответила склонная к прямоте девушка.— Во-первых, я человек ветра, а ветер — существо капризное. Во-вторых, мне нравится, когда мне дарят цветы без намеков на долг. В-третьих, я не человек вашего круга, в котором, кстати, мало симпатичных мне людей. Есть и «в-четвертых», но это уж совсем личное.
— Идите,— бросил Баркович, гася огонек в глазах.— Вы явно ошибаетесь в оценке ситуации, к тому же я всегда добивался своей цели.
— Успеха вам в этом благородном деле.— Видана вышла, гордо подняв голову.
Баркович глядел ей вслед, нисколько не смущенный отказом подчиненной «отдохнуть вечером в кафе и расслабиться». Он был уверен, что в ближайшем будущем его отношения с Виданой Железовской изменятся, пусть даже все ее «причины для отказа» не были только игрой, выражением изощренного женского кокетства.
Патрульный пакмак — модульная связка из пяти коггов и осевого драккара — был уже готов к вылету.
— Что он от тебя хотел? — спросил командир патруля Йохан Тильбурд (тот самый юноша, который узнал в Ставре Панкратове эр-мастера в день памятного конфликта в лесу).
— Хотел,— двусмысленно ответила Видана, засмеялась, хлопнула ладонью по подставленной ладони озадаченного Йохана.— Поехали.
Другие
Видана любила этот момент, когда аппарат выныривал из мрака силового кокона станции в брызжущую искрами звезд бездну- Ей, как всегда, захотелось выкрикнуть что-то веселое, сделать кувырок через голову, запеть и засмеяться, и, как всегда, она сдержала порыв, помня, что ее едва не сняли с патрулирования два дня назад за «кувырок» когга.
Чужая сместилась влево, притушила накал, начала увеличиваться в размерах. Заработала система опознавания целей, и перед глазами пилота вспыхнули десятки пульсирующих огоньков, искр и звездочек, обозначавших местоположение всех искусственных и естественных объектов в зоне нагуаля. Сам он виден не был, но инк знал его координаты и отметил багровой кляксой, так что ошибиться было невозможно. В ушах проклюнулись шумы эфира: гул прибоя, шорохи электромагнитного дыхания космоса, длинные свистящие скрипы переговоров чужанских кораблей, будничные голоса земных исследователей и пограничников.
— Даю цели,— раздался отчетливый голос командира патруля.
Инк пакмака отсеял каждому пилоту ведомый объект, и Видана увидела свою цель — зеленый крестик галеона, который она должна была подстраховывать и оберегать на случай опасных маневров чужанских сторожей. На борту галеона, превращенного в крепость и лабораторию одновременно, работала смена ученых-ксенологов и физиков в количестве двадцати пяти человек, и это накладывало большую ответственность, хотя вряд ли патрульный когг мог бы предпринять что-либо серьезное в ответ на атаку одного из гигантских «динозавролетов» чужан. Но об этом пилоты патруля предпочитали не разговаривать.
— Смена караула,— прошелестел в ушах голос координационного инка.
Рядом с зеленым крестиком ведомой цели дважды мигнула оранжевая искорка — когг предыдущей смены передавал, что все в порядке и он уходит к базе. Видана ответила кодом, сопровождая ответ «букетом» пожеланий, и в этот миг на месте искры разгорелось маленькое ослепительное облачко, пронзенное яркими лучиками. Погасло. И Видана, холодея, поняла, что когг, экипаж которого она сменила, взорвался!
Инстинкт сработал прежде, чем она оценила ситуацию, и патрульный когг сразу на порядок увеличил скорость. Только после этого эфир донес взрыв восклицаний, запросы наблюдателей и дежурных на погранзаставе, команду Тильбурда: «Обойме — императив «еж»! Видана, поищи, может, кто-то из экипажа успел выброситься. На поиск у тебя не больше пяти минут, нас засекли роиды».
Видана и сама увидела, что один из чужанских «дредноутов» повернул к месту катастрофы, но тут же забыла об этом.
В точку взрыва она прибыла через полторы минуты, остановила когг, включив личные «локаторы»; вся поисковая аппаратура машины уже была включена инком. Однако пространство в этом месте оказалось стерильно чистым — ни пылинки, ни соринки, ни малейшего обломка! На всех диапазонах связи царила тишина, в том числе и в пси-интервале. От когга и двух его пилотов не осталось ничего!