Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!
Шрифт:
Лицо у нее было безмятежным. Зеленые глаза улыбались, круглые колени с веселым любопытством выглядывали из-под края темной юбки, а белый шелк блузки издавал электрический шорох при каждом движении.
– Невидимый мир нам поможет! – многозначительно произнес Профессор Ненароков и, двигая коричневыми кусочками своего лица, нараспев прочитал:
Милый друг, иль ты не видишь,Что все видимое нами –Только отблеск, только– Ох, Роман Григорьевич, только невидимому миру и делов, что вашим заводом заниматься!.. – не удержался Бебут.
– А, если они снова захотят покупать завод, – намазывая на ломтик сыра томленую смородину, произнес главный механик завода, – с ними опять случится какая-нибудь неприятность.
Ермолай непонимающе посмотрел на Женю.
– И с ними и с другими желающими. – повторил Ожерельев. – Нам чужаков здесь не нужно. А, если я рассержусь, «Севернефть» сильно пожалеет.
– Что это с тобой, Женя? Мания величия? – удивился Бебут.
– Шучу. – ответил главный механик Кормиловского маслосырзавода.
Ермолай посмотрел на Ожерельева и не узнал его.
Перед ним был не хорошо знакомый ему Женя с лицом, на котором навсегда застыло выражение только что проглоченного лимона. Нет, перед ним стоял словно бы незнакомый человек со спокойным сильным лицом. И глаза у него были – не обычные блеклые рыбьи пуговки, а налитые ярким светом электрического разряда живые шарики. Его почему-то хотелось назвать Электриком.
Не тем, кто в резиновых перчатках ремонтирует на столбах поврежденные провода или розетки в квартирах.
А тем, кто властвует над Электричеством.
Эпилог.
Бебут покидал Кормиловск.
Он остановился у переезда рядом с высоковольтной линией. Переждал тепловоз, толкавший платформы с круглыми бревнами. И нажал педаль.
«Волга» осторожно перебралась через рельсы и, мимо таблички с перечеркнутым красной чертой названием населенного пункта – «Кормиловск» – выехала из города.
У Бебута за спиной оставались зеленые тоннели улиц, краснокирпичное, построенное в новорусском стиле каменного терема здание маслосырзавода, родовое гнездо Ожерельевых с верандой, висящей над уходящей к горизонту тайгой, и белые стены старых Казачьих казарм.
Он ехал и негромко напевал надтреснутым тенорком:
Ко славе страстию дыша,В стране суровой и угрюмой,На диком бреге ИртышаСидел Ермак, объятый думой.Как всегда, ему было немного грустно, когда он покидал город своего детства, хотя он мог навестить его в любое время. Двести пятьдесят километров для Сибири – не расстояние. Он смотрел на пролетающие мимо зеленые лесные стены и выводил:
НамНаслаждаясь свободным пространством перед собой, Бебут утапливал ребристую педаль газа до самого пола. Будто сорванная диким смерчем проносилась мимо трава на обочине, неспешно уплывали назад березовые рощицы, а сизые ленты лесов у горизонта оставались на месте.
Ему было немного грустно. Но вообще-то он уезжал в неплохом настроении, несмотря на то, что доложить своему начальнику по итогам командировки ему было нечего. Чего-либо нового по сгоревшей на переезде машине «Агротреста» он сообщить Палию не мог.
Расследование же других событий, происшедших за минувшие сутки в Кормиловске, не входило в задачу его командировки. Ни ранение генерального директора акционерного общества «Сибирские продукты» Дилингарова. Ни тяжелые ожоги Президента продовольственного концерна «Севернефти» Дроздецкого и начальника службы безопасности Крышковца, полученные ими при взрыве служебного внедорожника. Хотя, конечно, свое мнение по поводу всех этих событий у майора имелось.
В конце концов, почему бы не предположить, думал Ермолай Николаевич, что сознание есть не только у человека и планеты, но у любой сложной структуры, состоящей из достаточно большого числа связанных между собой элементов. Например, у электрической энергосистемы, покрывающей своей стальной паутиной огромные территории и включающей в себя тысячи генераторов, трансформаторов, электромоторов и бытовых ламп накаливания.
Выйти на связь с сознанием гигантской Планеты Тиру Сулейменовичу Тукееву, известному в Кормиловске под именем Капитана, не удалось. За попытку сделать это, он заплатил своей Памятью.
Установить же связь с сознанием такого относительно небольшого образования, каким является любая энергосистема в сравнении с целой планетой, человеку, наверное, все-таки легче.
Возможно, благодаря произошедшему некогда случайному совпадению необходимых условий, сознанию Евгения Ивановича Ожерельева и удалось это сделать.
К тому же, почему нужно думать, спрашивал себя Бебут, что только человек хочет вступить в контакт с чужим сознанием? Возможно, другая сторона хочет того же самого! А когда двое протягивают ладони навстречу друг другу, то получается рукопожатие. Контакт.
Ермолай, конечно, ничего не знал в точности. И не имел никаких доказательств. Он лишь мог кое-что предполагать.
Уверен он был только в одном. Не надо сердить Электрика.
Рискованное это дело. Опасное. В высшей степени.
Не сердите, электрика!
август 2003 года.
Кормиловск – Омск