Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников
Шрифт:
И после того, как Имре Надь по радио «перед страной и миром» заявил, что правительство на месте, он обманул население страны и некоторых членов своего кабинета и со своими ближайшими единомышленниками укрылся в югославском посольстве…
Во время судебного разбирательства 9 июня Имре Надь неожиданно заявил, что текст выступления по радио, сделанного на рассвете 4 ноября, был написан не им. Сам факт, что этот текст был прочитан им перед микрофоном, он, по-видимому, отрицать не мог, и поэтому он попытался частично или полностью возложить ответственность за действия, в которых он обвинялся, на других обвиняемых, а именно на Ференца Доната и Золтана Тильди.
Во время судебного процесса неоднократно имели место очные ставки. Одну из этих очных ставок мы
«Ференц Донат: 4 ноября на рассвете меня разбудили и сообщили, что советские войска вошли в город, и просили созвать членов исполнительного комитета. Я позвонил Золтану Санто, и во время телефонного разговора ко мне пришел Золтан Тильди с женой. Затем мы прошли в секретариат.
Тогда Тильди обратился к Имре Надю и сказал, что правительство должно сделать заявление, пока еще имеется возможность выступить по радио. В этом заявлении правительство должно констатировать факты. Заявление диктовал Имре Надь. Я карандашом стал записывать, и когда дошел до конца, насколько мне помнится, он сказал, что этот текст не смогут прочесть, тогда я стал писать на машинке. Я сделал некоторые стилистические исправления, по смыслу текста никаких исправлений не сделал. До окончания диктовки, кроме Имре Надя, здесь находился Золтан Тильди. Таким образом был подготовлен текст.
Имре Надь: Я текста не диктовал, Донат писал заявление карандашом, а я в это время провел 15-20 телефонных разговоров».
Золтан Тильди в своем показании на суде рассказал также, как с ним, с одним из государственных министров своего кабинета, Имре Надь 4 ноября обошелся:
«Обвинение, правильно ставит мне в вину, что я передал генеральному секретарю ООН заявление Имре Надя, сделанное по радио на рассвете 4 ноября. Я хочу рассказать, каково было положение 4 ноября в парламенте. Я два раза заходил в комнату Имре Надя. Когда я заходил к нему во второй раз, моя жена оделась, и мы снова пошли к Имре Надю. В это время Имре Надь и его группа, целая компания в пальто и шляпах, с портфелями в руках, выходили из комнаты. Я спросил, куда они идут. Имре Надь сказал, что они идут в нижние помещения. Поскольку возможна стрельба, они могут здесь пострадать. Тогда я снова вернулся в свою комнату за пальто и пошел вниз. Я заблудился. Дошел до подвала, и когда вернулся, Имре Надя уже нигде не было. Я стал интересоваться, где он может быть, и где находятся те, кто был с ним. Из гарнизона охраны парламента явился офицер и сказал, что Имре Надь ушел в советское посольство на переговоры. Я считал тогдашнюю неразбериху и ужасное положение трагическими, и для меня явилось некоторым успокоением то обстоятельство, что Имре Надь все же пошел в советское посольство. Я попросил, чтобы радиостудия прекратила передачу заявления Имре Надя, ибо до тех пор оно беспрерывно повторялось. Не в тот день, а уже на следующий день, я узнал, что Имре Надь из парламента пошел не в советское посольство, а прямо в посольство другого государства. Это было одним из самых больших потрясений в моей жизни. Я остался один в ужасно обостренной обстановке, которую так обострил именно Имре Надь. Если бы Имре Надь имел хоть малейшее человеческое чувство, то он, во всяком случае, сообщил бы мне в то утро, что они идут искать убежище, а не передал бы мне ложное сообщение, что пошел в советское посольство.»
В это утро на рассвете Имре Надь обманул еще одного своего государственного министра. На судебном заседании 11 июня Иштван Б. Сабо в своем свидетельском показании рассказал:
«4 ноября за мной была прислана машина с тем, чтобы я поехал в парламент. Когда я туда прибыл, Имре Надь как раз выходил из своей комнаты в сопровождении нескольких человек. Он сказал, чтобы все немедленно шли в убежище. В кабинете Золтана Тильди к нам присоединился Миндсенти, и мы спустились в убежище, куда Имре Надь так и не прибыл»…
VII. ИМРЕ НАДЬ И ЕГО СООБЩНИКИ – РУКОВОДИТЕЛИ АРЬЕРГАРДНЫХ БОЕВ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ
После 4 ноября заговорщики во главе с Имре Надем искали и нашли убежище там, откуда им и раньше оказывалась
Сообщники Имре Надя на западе
Часть заговорщиков бежала на Запад и в качестве наймитов врага продолжает свою деятельность. Вот некоторые из них.
Анна Кетли в номере газеты «Непсава» от 1 ноября 1956 года пишет:
«Сегодня контрреволюция шепчет, что она не начнет ничего из того, что она совершила в свое время. Мы должны следить за этим, и партия своими действиями должна воспрепятствовать тому, чтобы этот шепот превратился в торжествующий смех».
2 ноября она поехала в Вену, чтобы принять участие в заседании бюро Социалистического Интернационала. Там она сделала отчет. Об этом отчете газета «Фолксштиме» в статье от 27 ноября 1956 года, под заголовком «Анна Кетли о контрреволюции», пишет:
«Член руководства Германской социалистической партии (социал-демократическая партия, действующая в Германской Федеративной Республике. – Прим. ред.) Герберт Венер на этой неделе выступил с речью перед партийными работниками в городе Гамбурге. Из полного текста его речи явствует, что Венер принимал участие в заседании бюро Социалистического Интернационала, имевшего место в Вене 2 ноября. Он сообщил о речи, произнесенной Анной Кетли, лидером венгерских социалистов. Мы приводим отрывок из речи Венера:
«В то время, когда Анна Кетли выступила с отчетом в Вене, она должна была уже констатировать, что движение венгерского народа под воздействием посторонних сил находится в опасности. Кетли сказала, что ненависть против органов госбезопасности обратилась в кампанию, направленную на уничтожение всех, кого можно было обвинить хотя бы в принадлежности к коммунистической партии или в том, что он является партработником. Подвергались преследованию не только эти люди, но их жены и дети, их убивали, и не просто убивали, а убивали так, что этого нельзя описать.
Анна Кетли рассказала: Эти события можно сравнить только с теми ужасными временами, которые пережили венгры после разгрома советской республики в 1919 году при Хорти.
Далее, Анна Кетли рассказала, что освобожденный в те дни кардинал Миндсенти стал знаменем этих, как она выразилась, белых элементов»…
К статье, излагающей выступление Венера, газета присовокупила:
«Мы вновь обратились к газете «Арбейтер цейтунг» (орган австрийских социал-демократов. – Прим. ред.), чтобы она опубликовала речь лидера венгерских социал-демократов. Наш призыв до сих пор остался без ответа. Вероятнее всего потому, что речь Анны Кетли противоречит всей пропаганде «Арбейтер цейтунг», которая выступает и проваливается со своим тезисом, утверждающим, что в Венгрии не было совершенно никакой опасности победы контрреволюции и белого террора».
Эти заявления Анны Кетли не вызывают сомнений. В своей статье от 1 ноября она писала о «контрреволюции», на венском заседании события, происходившие тогда в Венгрии, она сравнила с белым террором 1919 года, а потом она уже признавала лишь «чистую борьбу» за свободу, чтобы своим новым предательством обеспечить себе кусок хлеба и заслужить поддержку своих империалистических хозяев.
Сейчас на Западе она выставляет себя, как единственного члена правительства Имре Надя, живущего на «свободной земле.»
В 1957 году она стала председателем созданного в Страсбурге «революционного совета». Она включилась в западный клеветнический поход, направленный против Венгерской Народной Республики, организовала вербовку ложных свидетелей для так называемого Комитета пяти ООН. Осенью 1957 года она была избрана председателем «Венгерской социал-демократической партии в эмиграции». Эта организация считается самой правой партией Социалистического Интернационала. Наряду с этим, Анна Кетли является главным редактором так называемого свободного профсоюзного органа, газеты «Непсава», выходящей в Лондоне и редактируемой ею совместно с венгерскими сотрудниками Би-Би-Си (лондонское радио). В своих статьях она делает грубые выпады против народно-демократического строя Венгрии и против Советского Союза.