Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников
Шрифт:
11 июня Иштван Б. Сабо на суде рассказал:
«Тивадар Партаи сообщил мне, что ему из югославского посольства звонил Лошонци, чтобы мы уходили в Австрию. После этого я попытался пойти в английскую миссию, но это мне не удалось».
Группа Имре Надя с помощью югославских журналистов установила связь с радиостанцией «Свободная Европа» • и просила передать о них сообщение. Радиостанция «Свободная Европа», естественно, с готовностью выполнила эту просьбу. Корреспондент Дьердь Фазекаш показал об этом следующее:
«Коллектив принял решение поручить мне организовать передачу сообщения. 8
Золтан Санто в своих свидетельских показаниях сказал об этом следующее:
«Я знаю, что Имре Надь передал сообщение радиостанции «Свободная Европа». Это произошло примерно 15 ноября. Габор Танцош сообщил, что он в передаче радиостанции «Свободная Европа» только что слышал интересную вещь. Танцош рассказал, что, согласно передаче радиостанции «Свободная Европа», Имре Надь переслал из югославского посольства сообщение, в котором опровергает слухи, будто он вел переговоры с Яношем Кадаром. Это сообщение Танцоша было встречено с большей радостью и ликованием, при этом говорили: «Вот это здорово, вот это действительно оперативность».
Обратившись к Имре Надю, я спросил, о чем идет речь. Имре Надь ответил, что после полудня ими было отправлено сообщение вышеуказанного содержания радиостанции «Свободная Европа», которая так быстро передала его. Я выразил свое удивление; один из присутствовавших, – кажется, Донат, – заметил, что нечего этому удивляться, так как в Будапеште действует столько тайных передатчиков, что нетрудно передать такое сообщение».
Несмотря на имевшиеся показания свидетелей, Имре Надь отрицал часть фактов:
«С нашей стороны мы передавали сообщение о том, кто из нас где находится и, вообще, где мы обитаем. Но эти сообщения направлялись не радиостанции «Свободная Европа», это вообще не соответствует действительности. Не соответствует фактам и то, что в этом сообщении, помимо простого перечисления имен, мы говорили еще о чем-либо. Мы в свое время просили югославов обнародовать это, поскольку распространялись слухи, что мы убиты или находимся в американском посольстве. Мы просили их сообщить, что мы находимся здесь, что они дали нам право убежища, пригласили нас, и мы не бежали».
Находясь в здании югославского посольства, Имре Надь и его сообщники старались в ноябре 1956 года установить связь с находившимися вне посольства членами группы и через сотрудников посольства конспиративно передавали им документы. Золтан Санто в своих свидетельских показаниях сказал об этом следующее:
«Вставал вопрос, не лучше ли было бы ограничиться организацией не партии, а лишь движения. Это вызвало большие споры. Имре Надь колебался; он поддержал предложение Доната или Харасти, согласно которому надо было запросить мнение товарищей вне посольства. Был составлен опросный лист из трех пунктов, который был отправлен».
Габор
«Примерно 10 ноября 1956 года (точной даты я не помню) в югославском посольстве меня вызвали в каби нет, в котором находились Имре Надь, Геза Лошонци, Ференц Донат, Дьердь Лукач и Золтан Санто. Мне показали листок бумаги, содержавший текст вопросов, и сказали, что в целях нашей собственной ориентации было бы необходимо узнать, каково о них мнение вне посольства. Лист бумаги с вопросами я переслал Балажу Надю через советника посольства Дикича. Ответ пришел через того же советника Дикича. В ответе говорилось, что ВСРП не имеет никакого авторитета, и нужна не партия, а широкое движение. Этот ответ я передал тем, от кого получил вопросы для дальнейшей их передачи».
Члены группы Имре Надя, оставшиеся вне посольства, собрались, чтобы обсудить послание Имре Надя и ответ на него. Это послание послужило исходным пунктом заговора Миклоша Гимеша, Дьердя Адама и их остальных сообщников, целью которого было свержение Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства и народной власти. Иштван Пожар, бывший ассистент университета, показал об этом следующее:
«Цель заговора была изложена Дьердем Адамом на первом совещании, происходившем на квартире Роберта Бохо, где впервые собрались Миклош Гимеш, Шандор Херпаи, Роберт Бохо, Балаж Надь и я. Он заявил, что необходимо, чтобы это движение организованно направлялось и в кругах интеллигенции, ибо оно продолжит национальную революцию, развернувшуюся перед 4 ноября…
На этом же совещании Балаж Надь зачитал письмо, полученное им от Имре Надя и его сообщников, находившихся в югославском посольстве. Наш ответ, который должен был передать Балаж Надь, по сути соответствовал нашей оценке положения и нашей точке зрения, сформировавшейся на совещании. Все члены нашей организации, так называемого «Демократического движения за независимость Венгрии» были приверженцами политической линии Имре Надя. Поведение Имре Надя и его сообщников 4 ноября и позже безусловно оказало влияние на нас, на нашу контрреволюционную деятельность».
Подобное показание было дано и Дьердем Адамом, который во время контрреволюции был председателем «революционного комитета интеллигенции»:
«Совещание вел я, и главной темой его было обсуждение письма, присланного Балажу Надю из югославского посольства группой Имре Надя. Содержание его в основном совпадало с тем, что было опубликовано нами в качестве требований в подпольной газете «Двадцать третье октября», решение о выпуске которой было принято здесь же, после совещания. Эти требования были одновременно политической платформой созданного нами так называемого «Демократического движения за независимость Венгрии». Эта платформа по сути совпадала с известной позицией Имре Надя до 4 ноября и, как таковая, была выступлением против Революционного Рабоче-Крестьянского Правительства. Миклош Гимеш взялся редактировать подпольную газету «Двадцать третье октября». Послание и поведение Имре Надя и его группы, естественно, оказали серьезное влияние на принятые нами решения».