Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику

Алексашенко Сергей

В конце 2014 г. российская экономика оказалась в состоянии спада, который, правда, был гораздо менее глубоким, чем в кризис 2008 г.: падение от верхней докризисной точки (середина 2014 г.) до дна кризиса (середина 2016 г.) составило «всего» 3,6 % (10 % – в кризис 2008 г.), что объясняется рядом факторов. Во-первых, в отличие от кризиса 2008 г. мировая экономика продолжала расти, укрепляя спрос на российское сырье [11] ; в результате российская добывающая промышленность ежегодно подрастала примерно на 1,5 %. Во-вторых, в отличие от 2008 г. Центральный банк России отказался от поддержки курса рубля путем продажи валютных резервов, что позволило экономике получать правильные рыночные сигналы и с меньшими потерями приспосабливаться к изменившимся условиям. В-третьих, с 2012 г. Россия начала реализовывать масштабную программу перевооружения армии, на финансирование которой по сути дела отправлялись

накопленные фискальные резервы; в результате производство вооружений росло на 12–15 % ежегодно, что сильно тащило вверх всю российскую промышленность. В-четвертых, в 2015–2017 гг. в сельском хозяйстве были зафиксированы рекордные урожаи, что дало импульс росту пищевой промышленности и экспорту зерна. Однако, хотя спад в 2014–2016 гг. был менее глубоким, он продолжался гораздо дольше, чем в 2008–2009 гг., – восемь кварталов подряд, а с трудом обретенные во II полугодии 2016 г. положительные темпы роста остаются весьма скромными, и российской экономике понадобились еще восемь кварталов, чтобы вернуться на докризисный уровень середины 2014 г. А это означает, что действие тех сил, которые тормозили рост России в 2012–2014 гг., продолжается.

11

В натуральном выражении (с 2013 по 2017 г.) экспорт нефти и нефтепродуктов вырос на 6 %, угля – на 30 %, что обеспечило устойчивый рост перевозок по железной дороге.

Сам по себе переход экономики от фазы спада к фазе роста не свидетельствует о ее выздоровлении – для любой экономики состояние роста является нормальным. Случаев, когда экономика какой-либо страны падала более двух лет подряд, если на нее не оказывалось воздействие сильных негативных внешних факторов (война, падение цен на основные экспортные товары, долговой кризис, потеря макроэкономической стабильности), в мире зафиксированы единицы. С учетом того, что российская экономика находится в догоняющей фазе развития, ее выздоровлением может считаться ситуация, когда темпы роста будут устойчиво превышать темпы роста мировой экономики в целом – но об этом сейчас могут говорить лишь самые безудержные оптимисты.

Для меня главная причина замедления роста российской экономики, которое начало отчетливо прослеживаться с 2012 г., очевидна: в это время в стране наблюдался спад инвестиционной активности. Инвестиции российского частного бизнеса с каждым годом становились все меньше, а общие показатели статистики поддерживались за счет реализации инфраструктурных мегапроектов, финансируемых за счет бюджета (саммит АТЭС во Владивостоке в 2012 г., Олимпиада в Сочи в 2014 г., чемпионат мира по футболу в 2018 г., крымская инфраструктура, включая Керченский мост, модернизация оборонных предприятий). Но, улучшая статистические показатели [12] , эти инвестиции не расширяли потенциал экономики и, значит, не генерировали последующий рост.

12

Существенный вклад в улучшение статистики инвестиций вносит Росстат, который, неоднократно меняя свои методологические подходы в этом вопросе, регулярно пересматривал данные, каждый раз улучшая их.

Так же как рост – нормальное состояние экономики, инвестиции в развитие – нормальное явление для бизнеса. В ДНК частного бизнеса органически встроен ген роста – расширение деятельности, повышение эффективности, проникновение на новые рынки изначально вложены в бизнес-план любой компании. Для достижения этих целей бизнес должен инвестировать в развитие, поэтому ситуация, когда бизнес не хочет инвестировать, является ненормальной, но в случае России она вполне объяснима и логична.

Потерянное для российской экономики десятилетие – закономерный результат политического процесса, который шел в России с 2000 г. Движение в сторону демократии остановилось. Вместо системы сдержек и противовесов возникла президентская «вертикаль власти», где основные властные полномочия сконцентрированы в руках президента и его администрации. За это время в России оказались практически полностью разрушенными базовые институты государства – политическая конкуренция, система разделения властей, независимый суд, федеративное государство, независимые СМИ. Это привело к разрушению в России системы защиты прав собственности – основы всей экономической деятельности, результатом чего стало нежелание бизнеса инвестировать в развитие, торможение и вслед за этим стагнация экономики.

Принимая решение о развитии и инвестициях, любой бизнесмен хочет быть уверен в том, что результат инвестиций (прибыль и/или выросшая стоимость компании) достанется именно ему. Для защиты собственности бизнесмену нужен независимый суд, который готов защищать интересы любого гражданина страны, невзирая на его должность, делая всех равными перед законом. Для защиты своих

интересов бизнесмену нужна политическая конкуренция, которая будет приводить к власти представителей интересов всех слоев населения, в том числе различных секторов бизнеса. Чтобы политическая конкуренция могла работать, бизнесмен должен иметь возможность безбоязненно поддерживать деятельность политиков, которые готовы защищать его интересы. Для всего этого бизнесмену нужна система политических сдержек и противовесов, которая не позволяет узурпировать власть узким группам лиц и обеспечивает использование ресурсов государства в интересах всего общества. Для этого бизнесмену нужны независимые СМИ, которые будут рассказывать о противоправных действиях чиновников и политиков и тем самым влиять на выбор избирателей.

Всего этого нет в сегодняшней России, хотя еще 20 лет назад казалось, что страна вырвалась из коммунистического тупика и начала успешно строить систему политических институтов, которые позволят ей со временем стать страной с устойчивой демократией и процветающей экономикой. Зато в России появилась всевластная тайная полиция, свобода действий которой намного превышает ту, что имели ее предшественники в Советском Союзе. Зато в России возникла политическая партия, до боли напоминающая КПСС, для которой президентская администрация играет роль Центрального комитета, а круг личных друзей Владимира Путина – Политбюро. Зато в России парламент – не место для дискуссии, а результаты выборов в него известны задолго до их проведения. Зато в России возникла параллельная система правосудия, готовая подтвердить обвинение любой степени абсурдности в адрес любого человека, если этого требует начальник. Зато в России сотни политзаключенных и уголовное наказание применяется за высказывание своего мнения.

Владимир Путин – автор и основной бенефициар той радикальной трансформации страны, которая произошла за последние 18 лет. На протяжении этого времени он (и/или его администрация), порою исходя из лучших намерений, принимал множество решений, каждое из которых отворачивало Россию все дальше от той цели, к которой вел страну его предшественник, президент Ельцин. В своих замечательных мемуарах Альберт Шпеер, главный архитектор гитлеровской Германии и позднее рейхсминистр вооружений, подробно рассказывая о своей личной трансформации, привел цитату британского физика сэра Джеймса Джинса: «Курс поезда через большинство точек маршрута с уникальной точностью задан рельсами. Однако в узловых пунктах открываются альтернативные пути, и поезд может повернуть в любом направлении благодаря весьма незначительному усилию, необходимому для перевода стрелки». Эта метафора очень хорошо описывает те развилки, которые прошла Россия при Владимире Путине: ни одно из решений не было настолько мощным и решительным, чтобы радикально изменить ход развития страны, но, будучи принятыми в большом количестве одно за другим, вместе они развернули «российский поезд» и направили его в противоположную сторону.

Эта книга рассказывает о пройденных железнодорожных стрелках, о тех решениях, которые изменили ход российской истории, подорвали экономический рост и затормозили структурные изменения в российской экономике.

Глава 2

Путь наверх

А тут какая-то невнятная ситуация с Москвой: то вроде зовут на работу, то не зовут.

Владимир Путин [13]

13

От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. – М.: Вагриус, 2000.

Неустойчивое равновесие

Первый российский президент Борис Ельцин был типичным представителем советской номенклатуры: он вырос и сделал карьеру в политической системе, где роль первого лица была крайне сильна и практически никогда не подвергалась сомнению. Такое прошлое, несомненно, сказывалось на поведении Ельцина, но он никогда не проявлял стремления построить автократический режим или суперпрезидентскую республику, хотя, казалось, Конституция 1993 г. создавала для этого подходящую стартовую площадку.

При всей внешней непредсказуемости и шараханьях в кадровых решениях все время своего президентства Борис Ельцин вел последовательное (хотя зачастую интуитивное и ситуационно обусловленное) строительство демократического, республиканского государства в новой России, которое опиралось на создаваемую систему политических сдержек и противовесов: регионы выступали в качестве противовеса федеральному центру, парламент (в котором никогда не было устойчивого пропрезидентского большинства) противостоял президенту и правительству, судебная система, получив свободу и независимость, оспаривала решения президента, правительства и парламента, свободные от государства медиа конкурировали между собой и поддерживали различные политические силы в стране.