Контур человека: мир под столом

Аверина Мария

– Я? Я тебя сегодня еще не видела, – удивилась Катя.

– Нет, видела!

– Нет, не видела!

– Нет, видела!

– Нет, не видела! Я тебя видела вчера!

– Нет, ты меня видела сегодня!

– Нет, вчера!

– Нет, сегодня!

– Ну как же сегодня – я же только пришла! Я же дома ночью спала! – кричала Катя.

– А я не спала!

Где ей было меня понять? Проведя ночь в тяжелых раздумьях, я точно ни разу не сомкнула глаз, и поэтому «сегодня» продолжалось, поскольку мое «завтра» так и не наступило.

Обидевшаяся

и возмущенная Катя на четвереньках выбралась из моего убежища и, споткнувшись, побежала к воспитательнице:

– Марьстепанна, а Маша не хочет со мной здороваться!

– Оставь ее ради бога, – все больше раздражаясь, сказала Марьстепанна. – Она сегодня не в настроении и играет в какую-то свою игру. Иди руки мой, сейчас будет завтрак.

Мир вокруг меня бурлил звуками, они буквально разрывали мне голову, поэтому я поплотнее вдвинула ее в коленки, тщательно подоткнула одеяло со всех сторон и закрыла глаза. Однако внезапно «утята» взвились над моей головой, и все еще улыбающееся лицо Анны Ивановны заглянуло ко мне под стол:

– Машуня! Иди пижамку-то переодень, личико умой, а то я уже на столы накрываю.

И она стала пододвигать к моему столику стульчики, ставить сверху тарелки и чашки, брякнули раскладываемые ложки, кто-то из детей, стремглав метнувшись к своему месту, больно наступил мне на руку… Словом, хочешь не хочешь, а выбираться мне из моего убежища пришлось.

Невзирая на то что теперь в наших огромных комнатах было очень много народу, мне все же было зябко. Ежась, я нехотя потащилась к своему шкафчику переодеваться, по дороге подойдя к окну. В конце концов, хотя бы Солнышко должно было подсказать мне, где я, обманутая коварством стрелочки, заплутала на пути Времени?

Но за окнами брезжил серенький-серенький день, все небо было забито клочковатой, грязной, плотно утрамбованной ватой – такой, какая была в старом диване, который разодрал играючи наш неугомонный Бим. Сеял меленький дождик, и ни о каком солнышке не могло быть и речи… И я поняла, что окончательно потерялась в этом самом, как и Бог, никем не видимом, но все же существующем, взбесившемся, ополоумевшем Времени.

Между тем за завтраком буйное веселье моих одногруппников не только не прекращалось, но и, плавно набирая обороты, принимало какой-то ожесточенный характер.

– Дети, – строгим голосом сказала Марьстепанна, – внимание! Сегодня помимо нашего обычного завтрака вы будете есть йогурт. Все знают, что это такое?

В мощном согласном «да» потонуло чье-то немногочисленное робкое «нет».

– Йогурт! «Активиа» от Данон! Уникальные бактерии! Действует изнутри – результат налицо! Ур-рра!! – орали одни дети, занимая свои места за накрытыми столами.

– Нет! Это «Мертингер»! Фрукты гут! Самое хорошее из Баварии! – надсаживались другие.

– Тихо, тихо! Молочный суп еще горячий! Вы все попереворачиваете! – пыталась перекричать этот непонятно чем вызванный ажиотаж нянечка Анна Ивановна. – Что ж вы сегодня такие бешеные?

– Внимание!

Стоп! Прежде чем начать есть, взяли ложки, открыли йогурт и съели его натощак. Я проверю! – провозгласила Марьстепанна и пошла между нашими столами.

– Я не люблю йогурт, – скривилась Леночка. – Я его дома никогда не ем.

– А я очень люблю, – пробурчал Руслан, у которого на мордахе уже выросли гигантские белые усы. – Давай я тебе отдам свою пустую коробочку, а ты мне свою полную. А Марьстепанна не заметит.

Махинация была провернута мгновенно, и, когда воспитательница подошла к нашему столику, Леночка задумчиво соскребала со стенок остатки белой кашицы, а Руслан за обе щеки уписывал вторую порцию.

– Молодцы, – обрадовалась Марьстепанна. – А теперь все так же дружно едим молочный суп.

Тут тех, кто серо-белой бурде с раскисшими в ней червяками вермишели был совершенно не рад, оказалось гораздо больше.

– А вот это я точно есть не буду, – сказал Руслан, брезгливо отодвигая от себя тарелку.

– Куда ты денешься! – подтрунила над ним Леночка. – Не будешь есть – Марьстепанна тебя, как маленького, покормит.

– А спорим, не покормит? – Глаза Руслана налились гневом.

– А спорим – покормит?

– А спорим – нет?

– А спорим – да?

– На что спорим?

– На качели! – азартно выкрикнула Леночка. – Если я выиграю, то буду качаться, а ты будешь меня толкать.

– А если я выиграю… а если я выиграю… а если я выиграю… – пыхтел, задыхаясь от ярости, Руслан, – то… то… то…

– Ты ее поцелуешь, – деловито подсказал сидевший за соседним столом Димка.

– Тили-тили тесто, жених и невеста! – мерзким тоненьким голоском затянула Катя.

– Вот еще! – фыркнула Леночка. – Я не буду спорить тогда!

– Будешь-будешь, – громогласно утвердил Руслан.

– Что вы там разорались?

Марьстепанна, которая за своим столом что-то писала, подняла голову.

– Это Руслан не хочет молочный суп есть, – немедленно сообщил Димка.

– Ну, ты и стукач, – громким шепотом недобро восхитился Руслан. – С меня тебе причитается…

– Руслан, это что еще за жаргон? Где ты такие слова берешь? Ну-ка ешь, не выдумывай, не то приду кормить! – озабоченно глядя в исписанный листок, сообщила Марьстепанна.

– А я не могу это есть! – Руслан вальяжно отвалился на спинку стульчика и подмигнул сидящим с ним за одним столом детям: – У меня таракан в тарелке плавает.

– Уи-и-и-и-и-и-и! – Резкий визг Леночки так неожиданно ударил по ушам, что все повыскакивали со своих мест и плотной стеной облепили столик, за которым сидел Руслан, да так утрамбовались, что с глазами, полными слез, зажимающая себе рот Леночка никак не могла прорваться сквозь, чтобы добежать до туалета: ее тошнило.

– Что у тебя там плавает? – встревоженно поднялась из-за своего стола Марьстепанна. – Не выдумывай, этого не может быть, в садике неделю назад прошла полная санобработка!