Контур человека: мир под столом
Шрифт:
– Ну, я тоже из капусты – и чо?
– А нас аист принес, да, Руслан? – заорал откуда-то вынырнувший Сережка и твердо встал рядом с Русланом.
– И че? Вы круче нас, что ли? – так же цедя слова, спросил Толик. – Эй, кто еще из капусты? Айда к нам!
Вокруг внезапно получившего такую мощную поддержку улыбающегося Димки образовалось плотное кольцо девчонок и мальчишек, которые всем своим видом показывали, что будут защищать свой огород до последней кочерыжки.
– Кого аист принес – ко мне! – завопил Руслан так громко, что было слышно даже
– Чего у вас тут? – спросил один из них, размазывая по физиономии кровь от царапины, полученной при штурме уже пожелтевших и изрядно пообтрепавшихся на осеннем ветру насаждений. – Во что играем?
– Капустных учить будем… Чтоб не в свое дело не лезли, – грозно пообещал Руслан.
И тут Надюшка, которую призыв Руслана буквально сдул с качелей, стоявшая теперь с ним плотно плечом к плечу, завопила, увидев, как к «аистовой» группе решительно приближается Леночка:
– А ты куда прешься? Ты не наша… Ты – случайная!
Леночка зарыдала и бросилась к беседке, где Марьстепанна разговаривала с воспитательницей соседней группы.
– Стучать побежала, – процедила сквозь зубы Надюшка. – Таких только дятлы приносят!
– Машка! – закричал Сережка. – А ты чего там сидишь! Давай к нам! Или ты тоже из овощей?
– Маша! Ты к нам иди, к нам! Мы кочаны, из земли выросли, мы крепкие и полезные! В нас витаминов много! – кричала возбужденная, раскрасневшаяся Катюша. – А они… мало ли откуда их аисты притащили? Может, с помойки!
– Что-о-о-о-о? – взревел Руслан и, перешагнув через бортик песочницы, бросился на Димку. Тот взвизгнул и ударил Руслана вишневой «девяткой». Толик повалил Сережку, Павлик самозабвенно совочком вздымал в воздух кучи песка, а Надюшка надела ведро на голову Катюшке и колотила по нему красной лопаткой. И так в этой песочнице все бурно завязалось, что, когда, ведомые Леночкой, к месту побоища прибыли воспитатели, разобрать, кто тут из капусты, а кто – от аистов, уже было невозможно. Из плотного, поднятого Павликом песчаного облака лишь время от времени выпадали окончательно изнемогшие «бойцы»: у одного текла кровь из носа, у другой – разорвана куртка и взлохмачены волосы, у третьего – оторван воротник и нет одного ботинка. За вырвавшейся из этого ада кашляющей, чихающей, трущей руками глаза Катюшкой волочились кружева от юбки, а Миша, утирая разорванным рукавом обильно текущие из носа сопли, беспомощно шаря по земле руками, искал свои очки.
– Прекратить! – надсаживались воспитатели, тщетно пытаясь пробиться сквозь песчаный торнадо. Наконец кому-то пришло в голову вырвать у вдохновенного Павлика его волшебный совочек. И когда пыльная туча осела, взору открылась страшная картина. От бортика к бортику песочницы перекатывались два сросшихся, сцепившихся, хрипящих, сопящих, орущих и плюющихся тела, между которыми намертво была зажата вишневая «девятка». Как ни пытались воспитательницы их разодрать,
– Дима! – кричала Марьстепанна. – Немедленно отдай Руслану его машину!
– Не отдам! – хрипел отплевывающийся Димка, с ненавистью одним глазом глядя на противника, ибо второй глаз уже заплывал и наливался переливающейся синевой. – Она теперь моя!
– Руслан! Выпусти машину! – Марьстепанна была в отчаянии.
– Не выпущу! Это моя машина! – угнув от напряжения голову, трубил Руслан. – Кочерыжкам не уступаем!
– Дима, я же тебе пальцы сломаю! – кричала соседская воспитательница, не в силах разжать упрямую пацанскую хватку.
И вдруг к Димке сзади неожиданно подскочила раскрасневшаяся Леночка, мгновенно нырнула руками под его куртку и… начала его щекотать. От неожиданности Димка завопил и дернул руками, а Руслан, потеряв противовес, плюхнулся на песок вместе с машиной.
Запыхавшаяся, встрепанная Марьстепанна завладела наконец этим вишневым «яблоком раздора» и, высоко подняв над головой «девятку», словно боясь, что до нее кто-нибудь допрыгнет, провозгласила:
– Я отдам машину только папе Руслана! И никогда больше никто не приносит свои игрушки в сад! Я запрещаю!
Разъяренный Димка, бросившийся было на Леночку с кулаками, услышав эти слова, развернулся и, недобро прищурив свой единственный глаз, сообщил:
– Марьстепанна! А Руслан-то таракана с собой из дому в коробочке принес. А потом в тарелку пустил.
На секунду повисла пауза. Руслан замер, хватая ртом воздух, а из-за его спины выскочила Надюшка и, кривляясь, закричала:
– Неправда! Неправда! Докажи!
– И докажу! – в азарте закричал Димка, уже не понимая, что делает. – Вот она – его коробочка. Он ее после завтрака в шкафчике прятал. А я нашел! Вот, вот, сейчас…
И он полез сперва в карманы крутки, которые оказались безжалостно разорваны, потом – в карманы штанов… Но кроме каких-то проволочек, болтиков и песка, в них ничего не оказалось.
– Как же… – растерянно бормотал Димка. – Я же ее с собой взял. Наверное, в песочнице потерял. Я найду! Я докажу! – закричал он в отчаянии и бросился обратно в песочницу.
– Сто-о-о-оп! – в который раз за этот день во всю мощь своих легких заорала Марьстепанна. – Всем построиться! Все в группу! Никакой прогулки! Никаких игрушек. Все наказаны!
И, торжественно неся перед собой вишневый военный трофей, направилась к дверям. Потирая ушибленные места, подбирая шапки и перчатки, разбросанные игрушки, дети гуськом потянулись за воспитательницей.
Димка все еще шарил в песке, когда проходящая мимо него Надюшка презрительно-торжествующе произнесла:
– Ну что, получил, стукач? Так тебе и надо! Ябеда-беда…
Димка осатанело запустил в нее горстью песка и только тут заплакал.
– Быстрей, быстрей, быстрей! – торопила Марьстепанна, стоя в дверях и «по головам» пересчитывая растерзанных, изодранных, поникших карапузов. – Дима! Тебе особое приглашение надо?