Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе

Багатурия Георгий Александрович

Затем в «Принципах» следуют два вопроса, совершенно отсутствовавшие в «Проекте»: о возможности победы коммунистической революции в одной стране и о последствиях окончательного устранения частной собственности.

Рассмотрев перед этим вопрос о переходном периоде и прежде чем перейти к целостной характеристике собственно коммунистического общества, Энгельс ставит вопрос о всемирном характере коммунистической революции. Этот (19-й) пункт представляет собой классический момент в развитии данной темы:

– Может ли эта революция произойти в одной какой-нибудь стране?

– Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними –

главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но и произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т.е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил. Поэтому она осуществится медленнее и труднее всего в Германии, быстрее и легче всего в Англии. Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную арену.

Концепция, которую развивает здесь Энгельс в конце октября 1847 г., впервые появилась в рукописи «Немецкой идеологии», в той части первой главы, которую можно датировать ноябрем – декабрем 1845 г. Интервал – два года. Идея исходила, очевидно, от Маркса, поскольку именно его рукой вписан фрагмент, где она впервые излагается. И, как видим, Энгельс не только воспринял ее, но и развил дальше.

Сравним теперь формулировку Маркса в «Немецкой идеологии» с формулировкой Энгельса в «Принципах коммунизма».

«Это развитие производительных сил, – писал Маркс о материальных предпосылках коммунистической революции, – является, далее, необходимой предпосылкой потому, что только вместе с универсальным развитием производительных сил устанавливается универсальное общение людей, благодаря чему, с одной стороны, факт существования „лишенной собственности“ массы обнаруживается одновременно у всех народов (всеобщая конкуренция), – каждый из этих народов становится зависимым от переворотов у других народов, – и, наконец, местно-ограниченные индивиды сменяются индивидами всемирно-историческими, эмпирически универсальными. Без этого 1) коммунизм мог бы существовать только как нечто местное, 2) сами силы общения не могли бы развиться в качестве универсальных, а поэтому невыносимых сил: они остались бы на стадии домашних и окруженных суеверием „обстоятельств“, и 3) всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм». И затем следует основной вывод: «Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведенное „сразу“, одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения» (46, 45 – 46).

Чтобы глубже понять историко-материалистические основы данной концепции, следует иметь в виду, что в «Немецкой идеологии» было выдвинуто положение, согласно которому история не всегда была всемирной историей, она превратилась во всемирную историю только тогда, когда развитие крупной промышленности привело к образованию мирового рынка как экономической основы единого, всесторонне взаимосвязанного процесса развития человечества (46, 47 – 49; ср. 41, I, 47).

Сравнивая приведенные фрагменты из «Немецкой идеологии» и «Принципов коммунизма», мы видим, что аргументация в них совпадает. Развитие современных производительных сил, именно крупной промышленности, привело к двум результатам. Во-первых, сложилась взаимная зависимость всех, в особенности цивилизованных, стран друг от друга (история стала всемирной историей). Во-вторых, во всех цивилизованных странах сложилась однотипная классовая структура общества, основными классами стали пролетариат и буржуазия. Из того и другого следует, что коммунистическая революция должна произойти в каждой цивилизованной стране и будет носить характер единого, всемирно-исторического процесса. Одним словом, это будет всемирная революция.

Почему же в наиболее развитых («господствующих», «цивилизованных») странах она должна произойти «одновременно»? Потому, что развитие общества (общественных отношений, классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией) в этих странах достигло в общем одного уровня. Потому, что эти страны развиваются уже как некоторое единое целое (они тесно взаимосвязаны через мировой рынок). Потому, наконец, что «всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм». А как одну из форм внешнего общения авторы «Немецкой идеологии» – наряду с экономическим общением – рассматривали также и войну (46, 25, 90).

Таким образом, хотя в принципе коммунизм и мог бы существовать какое-то время «как нечто местное», но этот «местный коммунизм» был бы уничтожен в результате воздействия других, еще некоммунистических стран. Говоря современным языком, такая победа революции не может быть окончательной.

С развитием же взаимосвязанной системы капиталистических стран становится не только необходимым, но и возможным развитие коммунистической революции как единого, всемирно-исторического процесса. Таков, очевидно, подлинный смысл концепции Маркса и Энгельса.

Коммунистическая революция будет всемирной революцией. Но это не значит, что она «одновременно» произойдет во всех странах мира. Маркс говорит только о «господствующих» странах. Энгельс, имея в виду то же самое, говорит только о «цивилизованных» странах. И уточняет: «коммунистическая революция… произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т.е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии». Тогда как остальные страны мира еще будут оставаться некоммунистическими; но революция чрезвычайно ускорит их развитие. Отсюда – как и в «Эльберфельдских речах», но теперь это приобретает новый смысл – следует, что неизбежен определенный период сосуществования коммунистических и некоммунистических стран. Значит, сохраняется необходимость на этот период в какой-то армии и т.д.

Революция произойдет «одновременно». Но Энгельс и здесь конкретизирует: «в каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее».

Обратим внимание на определенную тенденцию в эволюции представлений Маркса и Энгельса об этой «одновременности». В «Немецкой идеологии» Маркс сначала написал «сразу» (auf einmal), затем заключил это слово в кавычки и добавил «или одновременно» (oder gleichzeitig). В «Принципах коммунизма» Энгельс уже не употребляет слова «сразу», а пишет только «одновременно». Налицо явная тенденция к смягчению. Эта тенденция продолжает действовать и в дальнейшем. Первым печатным произведением, в котором Маркс и Энгельс касаются того же вопроса, явился «Манифест Коммунистической партии» [52] . Здесь соответствующая формулировка смягчается еще больше, становится еще более гибкой: «Соединение усилий, по крайней мере цивилизованных стран, есть одно из первых условий освобождения пролетариата»; появляется дальнейшая конкретизация: «Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией» (4, 444, 435). А впоследствии Маркс и Энгельс уже ни разу не возвращаются к определению: «одновременно».

52

«Принципы коммунизма» были впервые напечатаны в 1914 г.

Значит ли это, что оно было просто ошибочным? Нет, не значит. Существо дела гораздо сложнее.

Большинство предшественников Маркса и Энгельса (яркий пример – Кабе) считали возможным существование коммунизма в одной обособленной стране [53] . И только опираясь на новое, материалистическое понимание истории, выяснив материальные предпосылки коммунистической революции, Маркс в «Немецкой идеологии» в конце 1845 г. выдвинул идею о всемирном характере этой предстоящей революции, идею о том, что это будет некоторый единый, в своих различных частях взаимосвязанный процесс. Так что с точки зрения всемирной истории этот революционный процесс можно было бы рассматривать как происходящий в наиболее развитых странах более или менее «одновременно». Таков, очевидно, подлинный рациональный смысл данной концепции, который постепенно проясняется, что нашло свое отражение в указанной выше тенденции к смягчению первоначальной чрезмерно категоричной формулы (новое часто бывает преувеличением). Сама же концепция всемирной коммунистической революции явилась одним из самых значительных достижений основоположников научного коммунизма.

53

Подходы Сен-Симона и Оуэна к мысли об интернациональном характере предстоящего преобразования общества мы уже отмечали в I главе. Любопытно, что аргумент об одновременном преобразовании общественных отношений в цивилизованных странах использовал один из видных сторонников Вейтлинга – Август Беккер в брошюре «Чего желают коммунисты?», вышедшей в Лозанне в конце 1844 г.: «Эта революция должна была бы быть произведена одновременно [zugleich] во всех пунктах цивилизованного мира»; и в другом месте: «Мы, конечно, знаем, что наше дело является пока что делом цивилизованной Европы» (67, 15, 43). Об этой брошюре Беккера в начале 1845 г. Энгельс писал: «А. Беккер, один из наиболее одаренных швейцарских коммунистов, издал прочитанную им в Лозанне лекцию, озаглавленную „Чего желают коммунисты?“, которая принадлежит к лучшим и наиболее сильным из известных нам произведений этого рода» (см. 2, 531). Впоследствии Энгельс характеризовал Беккера как «человека весьма незаурядного ума» (см. 21, 217; 22, 471). (На этот интересный факт обратил внимание Я.Г. Рокитянский.)