Контуры грядущего. Энгельс о коммунистическом обществе
Шрифт:
Здесь привлекают внимание не только признание важности и трудности проблемы переходных этапов к коммунистическому обществу, но и нечто большее. Как глубокий и последовательный диалектик, Энгельс считает, что способ перехода к коммунизму (в данном случае этапы такого перехода) зависит от постоянно меняющихся условий, при которых может начаться революционный процесс. Поэтому не однозначен, а постоянно изменяется и способ предстоящего перехода к коммунизму.
Как видим, такая концепция прямо вытекает из того, что Энгельс говорил в своем письме к Пизу, с рассмотрения которого мы и начали данную тему.
Заключительным штрихом этой линии развития взглядов Энгельса на будущее является одно его высказывание в интервью, которое за два года до смерти, 11 мая 1893 г., он дал корреспонденту французской газеты «Figaro» и которое на русском языке было впервые опубликовано только в 1962 г.
На вопрос:
– А какую
Энгельс, по словам корреспондента, ответил:
– У нас нет конечной цели. Мы сторонники постоянного, непрерывного развития, и мы не намерены диктовать человечеству какие-то окончательные законы. Заранее готовые мнения относительно деталей организации будущего общества? Вы и намека на них не найдете у нас. Мы будем уже удовлетворены, когда нам удастся передать средства производства в руки всего общества… (22, 563).
Слова Энгельса переданы, судя по всему, точно. Три органически взаимосвязанные темы воспроизведены здесь так, как они неоднократно развивались основоположниками научного коммунизма: понимание постоянного развития будущего общества, принципиальный отказ от всяких попыток найти раз навсегда данные решения проблем будущего развития, принципиальный отказ от чрезмерной детализации представлений о будущем обществе. Все это крайне типично для подлинно научной, марксистской теории будущего общества.
6. Национальный вопрос
В 90-х годах Энгельс уделил большое внимание национальному вопросу и связанному с ним вопросу об интернациональном характере предстоящей пролетарской революции. Вместе с этой серией его высказываний приведем здесь и одно более раннее, тематически с ними связанное. Еще 12 сентября 1882 г., отвечая на вопрос Каутского, Энгельс писал ему:
«По моему мнению, собственно колонии, то есть земли, занятые европейским населением, Канада, Кап [135] , Австралия, все станут самостоятельными; напротив, только подчиненные земли, занятые туземцами, Индия, Алжир, голландские, португальские, испанские владения, пролетариату придется на время перенять и как можно быстрее привести к самостоятельности. Как именно развернется этот процесс, сказать трудно [136] . Индия, может быть, сделает революцию, даже весьма вероятно, и так как освобождающийся пролетариат не может вести колониальных войн, то с этим придется помириться, причем, разумеется, дело не обойдется без всяческого разрушения. Но подобные вещи неотделимы от всех революций. То же самое может разыграться еще и в других местах, например, в Алжире и в Египте, и для нас это было бы, несомненно, самое лучшее. У нас будет довольно работы у себя дома. Раз только реорганизована Европа и Северная Америка, это даст такую колоссальную силу и такой пример, что полуцивилизованные страны сами собой потянутся за нами; об этом позаботятся одни уже экономические потребности [137] . Какие социальные и политические фазы придется тогда проделать этим странам, пока они дойдут тоже до социалистической организации, об этом, я думаю, мы могли бы выставить лишь довольно праздные гипотезы [138] . Одно лишь несомненно: победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы. Разумеется, этим не исключаются никоим образом оборонительные войны различного рода» (35, 297 – 298).
135
Т.е. Капская колония, южная провинция теперешней Южно-Африканской Республики.
136
Типичная для Энгельса осторожность.
137
Так развивается концепция, сформулированная в 1847 г. в «Принципах коммунизма» (4, 334). По мысли Энгельса, коммунистическая революция, победившая в ряде наиболее развитых стран, будет воздействовать на другие страны силой примера и экономическим влиянием.
138
Снова типичная для марксистского прогноза осторожность. Заметим также, что Энгельс предвидит ряд специфических фаз экономического и политического развития слаборазвитых стран к социализму (коммунизму) – ряд фаз, очевидно, отличных от развития, пройденного капиталистическими странами, или, по меньшей мере, не
В 1916 г., когда в процессе исследования империализма Ленин разрабатывал свою теорию пролетарской революции, это письмо Энгельса привлекло его особое внимание (оно было впервые опубликовано в 1907 г. в приложении к брошюре Каутского «Социализм и колониальная политика»). В «Тетрадях по империализму» оно выписано и отмечено многочисленными пометками (51, т. 28, 653 – 655). Особо выделено это место: «победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы». В работах «Итоги дискуссии о самоопределении» (июль 1916 г.), «О карикатуре на марксизм» (август – октябрь 1916 г.), «Военная программа пролетарской революции» (сентябрь 1916 г.) Ленин неоднократно ссылается на это письмо Энгельса (51, т. 30, 50 – 51, 110 – 112, 133).
В 90-е годы Энгельс опять обращается к национальному вопросу. В октябре 1891 г. он пишет статью «Социализм в Германии», где, в частности, подчеркивает, что «между социалистической Францией и социалистической Германией не может возникнуть никакого вопроса об Эльзас-Лотарингии, вопрос этот будет разрешен в мгновение ока» (22, 256 – 257; ср. 38, 162).
Особый интерес представляет письмо Энгельса Лафаргу от 27 июня 1893 г., впервые опубликованное только в 1956 г. В нем мы находим последнее значительное высказывание Энгельса об интернациональном характере пролетарской революции (39, 75 – 76). Здесь уже отчетливо выступает мысль об окончательной победе как гарантии от вторжения нового, антикоммунистического Священного союза. (Это письмо мы уже приводили в гл. III.)
Ленин не знал этого письма Энгельса. Но, развивая марксистскую концепцию всемирной коммунистической революции, по существу, в том же направлении, он пошел значительно дальше и разработал теорию, руководствуясь которой пролетариат России четверть века спустя осуществил первую победоносную социалистическую революцию.
7. Перспективы революции
В последние годы Энгельс неоднократно высказывал уверенность в близости пролетарской революции.
В статье «Социализм в Германии» (октябрь 1891 г.), резюмируя общий результат своих рассуждений, он говорил: «Мир обеспечит победу Социал-демократической партии Германии приблизительно лет через десять» и т.д. (22, 259 – 260).
В письме Бебелю 26 октября 1891 г. Энгельс касается того же вопроса с несколько иной стороны. Он и здесь говорит: «Мы, немецкие социалисты… при условии сохранения мира через десять лет придем к власти». Но дальше он пишет: «В отчетах тебе приписывают слова, что я будто бы предсказывал крушение буржуазного общества в 1898 году. Это какое-то недоразумение. Я сказал лишь: возможно, что к 1898 г. мы придем к власти. Если этого не случится, старое буржуазное общество может продолжать еще некоторое время свое существование, пока толчок извне не разрушит это гнилое здание. Такое прогнившее старое сооружение может еще продержаться несколько десятков лет после того, как по существу уже отживет свой век, если воздух останется спокойным. Таким образом, предсказывать заранее что-нибудь подобное я бы, разумеется, поостерегся. Напротив, наш возможный приход к власти – это простое вычисление, согласно математическим законам, исходя из теории вероятности» (38, 162, 163).
По поводу аналогичных – но не этих – прогнозов Ленин говорил: «Да, много ошибались и часто ошибались Маркс и Энгельс в определении близости революции… Но такие ошибки гигантов революционной мысли, поднимавших и поднявших пролетариат всего мира над уровнем мелких, будничных, копеечных задач, – в тысячу раз благороднее, величественнее и исторически ценнее, правдивее, чем пошлая мудрость казенного либерализма, поющего, вопиющего, взывающего и глаголющего о суете революционных сует, о тщетности революционной борьбы…» (51, т. 15, 249).
Маркс и Энгельс действительно могли ошибаться относительно близости революции… Возможно, что лет через десять мы в Германии придем к власти, говорил Энгельс в 1891 г. Была ли это ошибка? И да и нет.
Да, это была ошибка, если брать это утверждение в буквальном смысле. Пролетариат действительно пришел к власти, но не через 10, а через 26 лет, и не в Германии, а в России.
Но была ли это только ошибка? Разумеется, нет. Ведь утверждение Энгельса имело и другой, так сказать «обратный», смысл: по всей вероятности, в течение ближайших десяти лет мы еще не придем к власти. И такая трезвость была результатом полувекового исторического опыта.