Конвоиры зари
Шрифт:
Эдди согнулся еще раз и попытался дотянуться до Буна. Беспомощно махая руками, он попробовал сначала схватить ногу Буна, потом свою собственную. Но Бун все туже натягивал поводок, глядя прямо в расширяющиеся от ужаса глаза Эдди.
Говорят, утонуть — один из самых спокойных, если можно так сказать, способов смерти.
Надеюсь, молва ошибается, подумал Бун.
Он смотрел, как дергается Эдди. Как он страдает.
Затем Бун отстегнул поводок от ноги. Не потому, что заботился о жизни Эдди,
— Что за… — задыхаясь, прохрипел Эдди.
— Уговор такой, Джулиус, — сказал Бун. — Я позволю тебе забраться на мою доску и передам прямо в руки Джонни Банзаю. Он уже ждет тебя на берегу с ордером на арест. И грозит тебе от тридцати лет до пожизненного. Ну или можешь вернуться в водичку, только на сей раз оттуда ты не выберешься. Мы в честь тебя устроим шикарные поминки, не волнуйся. — Бун снова потянул за поводок. — И, честно говоря, Эдди… Я надеюсь, что ты выберешь второй вариант.
Но Эдди его разочаровал.
— Сдаюсь, — прошипел он.
Бун затащил измотанного Эдди на свою доску и поплыл к берегу. Джонни стоял на берегу. Нацепив на Эдди наручники, он зачитал ему права и запихнул в патрульную машину.
Эдди все это время молчал.
— Все о'кей? — спросил Дэйв у Буна.
— Все о'кей, — кивнул тот.
Все кончено.
Глава 155
Через три недели на Пасифик-Бич спустился чудесный вечер.
На улице посвежело, как только начал собираться туман — словно солнце, уходя спать, задернуло занавеску.
Бун стоял перед грилем, осторожно переворачивая кусочки рыбы-желтохвостки. Ее надо готовить особенно аккуратно, на медленном огне, не то пересушится и потеряет весь сок.
За его плечом стоял, наблюдая, Джонни Банзай.
Поднеся банку «Короны» к губам, он сделал хороший глоток.
— Харрингтон страшно взбесился, что не удалось тебе за это дело что-нибудь пристегнуть, — поделился он.
Бун стал местным героем, так что с ним теперь шутки плохи. На всех радиостанциях обсуждали проведенную им операцию по спасению бедных детей. Поговаривали, что ему дадут медаль и ключ от города.
— Передай этому куску дерьма, что это ничего не меняет, — злобно прошипел Харрингтон, обращаясь к Джонни.
А и правда, не меняет, подумал Бун. Не особенно.
Анджела Харт мертва.
А Рэйн Суини, даже если и жива, все равно неизвестно где.
— В общем, — продолжал Джонни, — окружной прокурор велел Харрингтону не выпендриваться и снять все обвинения против тебя.
— Как здорово, — заметил Бун. — Может, включить это в Список Клевых Штук?
— Давай, — согласился Джонни. — На какое место поставим?
— Вечный вопрос, — покачал
— Может, на пятое? — предложил Шестипалый.
— Перед халявой? — ужаснулся Прибой. — Ты с ума сошел?
— Халява это очень, очень хорошо, — мудро произнес Дэйв.
— Тебе бы немножко халявы не помешало, — сказал Буну Живчик. — Я закончил сводить твои счета и должен сказать, халява тебе жизненно необходима.
— Мне скоро чек придет, — утешил его Бун. Осторожно сняв рыбу с гриля, он разложил ее по тарелкам. Затем пристроил на гриль тортильи, совсем ненадолго — чтобы подогрелись, но не сгорели.
— Ну, как идут дела? — спросил он у Петры, которая сидела на песке, пристроив на скрещенных ногах доску. Она только что закончила резать манго и красный лук, а ведь приступила к этому сложному процессу, когда солнце еще только начинало клониться за горизонт.
Бун отправился к Петре поговорить сразу после разборки с Рыжим Эдди.
— Ладно, давай я, как самая смелая, спрошу, — решилась Петра. — Мы еще когда-нибудь увидимся? Ну, вне профессиональных рамок.
— А, то есть сейчас у нас чисто профессиональные отношения? — уточнил Бун.
— Вроде да.
— Не знаю, — пожал плечами Бун. — А ты что думаешь?
— Я тоже не знаю, — ответила Петра. — То есть я не знаю, к чему это может привести. У нас ведь такие разные цели в жизни.
— Что да, то да, — кивнул Бун.
— Но, может, это не так уж и плохо? — робко предположила Петра.
Бун знал, как ему следует поступить — уйти, прямо сейчас. Они настолько разные, и у них правда совсем разные цели в жизни. Но было в этих серо-голубых глазах что-то такое, от чего так легко и просто не уйдешь. И что-то в ней самой такое…
Много чего такого.
Она умная, забавная, сильная, сексуальная, храбрая, клевая.
Она хороший человек.
И они решили не торопить события — пусть все идет так, как идет.
А Санни?
Санни уже уехала, думал Бун, глядя на закат. Какая чудная жизнь ее ждет — разные страны, разные океаны, разные волны. Весь мир у ее ног, и кто знает, окажутся ли они когда-нибудь снова на одной волне.
— Держи, — сказала Петра, передавая Буну доску. Бун сбросил нарезанные манго и лук в кастрюльку, добавил сок лайма, немножко халапеньо, [69] пучок кинзы и тщательно все перемешал.
Затем он снял с гриля тортильи, положил на каждую по куску рыбы и добавил по щедрой порции свежей манговой сальсы.
69
Халапеньо— острый зеленый перец.