Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум

Орлов Алекс

– Это просто рука у меня тяжелая, – пояснила Элеонора. – Но мягкая… Разрешите, я провожу вас на завтрак.

– О да, лейтенант. Нам не мешало бы подкрепиться.

Видимо, рука у Элеоноры действительно была мягкая, потому что, пока капитан шел в столовую, в голове у него окончательно прояснилось, зрение вернулось почти полностью, а в ушах прекратился посторонний шум.

Тем не менее лейтенанту Файвер пришлось самой принести для шефа завтрак, и тот проглотил его, не особенно разбирая

вкуса.

Когда трапеза уже подходила к концу, в столовой появился безупречно одетый, но бледный как полотно токсиколог Зюсс.

Он нетвердым шагом приблизился к пищевому конвертору, восемь раз нажал на кнопку «томатный соус», затем взмахнул руками и рухнул как подкошенный, далеко отбросив металлический поднос.

– Да что же это сегодня день так не задался? – Хоуп озабоченно покачал головой и положил в рот обертку от соевого сыра.

32

День проходил в обычных мелочных заботах.

Никаких важных заданий в лабораторию не поступало, и ревушие гибберы проносились над крепостными стенами, не удостаивая посадочный квадрат лаборатории своим вниманием.

– Я хочу показать вам долину, – произнес Хоуп, обращаясь к лейтенанту Файвер, когда они выходили во двор после ужина, – Я и бинокль взял с собой. – Он похлопал ладонью по лакированному футляру. – Это вам не армейский «монобикуляр». Это настоящий «зерошмуль», прибор необычайных возможностей.

– А разве отсюда что-то разглядишь? – усомнилась Элеонора, с интересом поглядывая на футляр «зерошмуля».

– Если подняться на крепостную стену, мы увидим всю промышленную зону – от административных домиков до посадочных полос и складских комплексов, с одной стороны, и от первого периметра охранения и до вулкана Предо – с другой.

– Хорошо, я согласна, – кивнула Элеонора и отправилась следом за капитаном к винтовой лестнице, которая вела на одну из стен.

Остальной личный состав лаборатории тотчас переместился ближе, чтобы наблюдать за лейтенантом Файвер, а точнее, за тем, как плотно на ней сидят офицерские брюки.

– Ты слышал? Кажется, она сказала «я согласна»? – обратился к электронщику Клуни химик Эрвольд, нервно посасывая желтую сигаретку.

– Она имела в виду что-то другое, – ответил тот.

– Думаешь? А почему она капитана утром под ручку поддерживала? Я хорошо рассмотрел.

– А она ему в рог дала. Да так, что тот дверь. вынес вместе с петлями – это я тоже хорошо рассмотрел.

– Да-а… – Эрвольд покачал головой, сопровождая цепким взглядом каждое движение Элеоноры. – С такой крупной девушкой только полюбовно можно…

Только полюбовно…

– Ну ладно, сексуальные монстры! Пошли готовиться ко сну, – объявил Клуни, который,

помимо своей экспертной работы, был ещё и заместителем Хоупа.

Напоследок сержант сам бросил взгляд на крепостную стену, где на фоне лилового неба были видны силуэты капитана Хоупа и лейтенанта Файвер.

Передав бинокль Элеоноре, Хоуп тоже обернулся и посмотрел во двор. Его подчиненные уходили внутрь лаборатории, и это было хорошо. Хоуп не любил, когда за ним подсматривают.

Правда, ещё оставались шестеро часовых, двое из которых были на стене совсем рядом, однако к ним капитан уже привык и вообще не замечал всю комендантскую роту.

– Как же их много! – удивленно произнесла Элеонора, медленно поводя биноклем по кипящему туману долины. – Столько человечков – наверное, тыщ десять или больше! И все что-то делают…

– Вообще-то здесь работает около двухсот тысяч, – многозначительно заметил Хоуп, разглашая секретную информацию. – Но это, конечно, вместе с охраной, механиками, работниками складов…

– Значит, здесь, в этой дымной долине и куется щит нашей родины? – произнесла Элеонора, опуская бинокль и вдыхая полной грудью.

– Да, лейтенант. Наш щит и наш меч – все здесь…

– А что происходит там? – спросила Элеонора, повернувшись и указывая на лесистую часть окружающей территории.

– Мы и это сможем посмотреть, стоит лишь спуститься вниз и снова подняться, уже на другую стену.

– Я с удовольствием, – сказала Элеонора, и они начали спускаться, сопровождаемые неотрывными взглядами часовых.

Когда капитан и лейтенант оказались на противоположной стене, Хоуп обнаружил, что они с лейтенантом гуляют уже довольно долго. Время летело с неумолимой быстротой.

– Ой, какие огоньки, сэр! Это деревня?

– Да, деревня, – подтвердил Хоуп, сунув в руки Элеоноры свой огромный «зерошмуль».

– Спасибо, капитан, – в сгущавшейся темноте произнесла лейтенант.

– Да, – ответил он.

Лейтенант подняла бинокль, а Хоуп, неожиданно для себя, оказался к ней так близко, что почувствовал необычайно знакомый запах булочек с маком, который исходил от Элеоноры.

– Вы пахнете булками! – не к месту заметил он, однако девушка только тихо засмеялась и, не отрываясь от «зерошмуля», сказала: – Почему-то это замечают только янычары, а урайцы говорят, что я просто крупная… Эй, что там происходит? – оживилась Элеонора и принялась вращать настройки бинокля. – Нет, так и есть! Ах, это так неожиданно! Никогда в жизни не видела, как трахаются обезьяны!

– Это не обезьяны, лейтенант, это – девайсы, – дрогнувшим голосом пояснил Хоуп.

– Жаль, – вздохнула девушка, опуская бинокль. – Значит, опять не повезло…