Конвой
Шрифт:
— Вот против таких разбойников меня с парнями и отправили.
Волошек едва заметно улыбнулся. На «парней» бородачи походили мало. Такие же умудрённые опытом мужики, как и сам начальник. Один, пожалуй, даже постарше сержанта будет.
— Сейчас много лиходеев по дорогам да сёлам шныряет, — продолжал тот. — Так мы у них время от времени отбираем то, что нашим именем собрано, а самозванцев, понятно, на сук. Ваши-то где промышляли?
— Далековато, — отмахнулся Жирмята. — На тракте, верстах в десяти от Путивля.
—
Бородачи и малец, не проронив и слова, умчались вслед за командиром.
— Чёрные вороны, — произнёс Рыжий.
— Где? — не понял Волошек.
— Эти бородачи — чёрные вороны. Так они себя называют. Ну, которые в степном приграничье живут. Вольные люди. Свирепые как черти. Князья, бывает, нанимают их, чтобы с бунтами управиться. Зело они лютые, эти вороны. С орками воюют годами, так набрались опыту… Случалось, говорят, целые деревни повстанцев вырезали.
— Не слышал я, чтобы наш князь таких приглашал, — нахмурился Волошек.
— Повезло тебе с родителем, — хмыкнул Жирмята.
Стражник на воротах спросил:
— Пришли записываться в армию или внести пожертвование? Если что-то другое, лучше сознайтесь сразу. Коммивояжеров и репортёров приказано выкидывать через Мусорные ворота.
— Нам нужен генерал Гарчи, — сказал Волошек.
— Так уж сразу и генерал? — ухмыльнулся стражник. — Вон в той палатке с зелёным вымпелом распоряжается сержант Вреда. Он ведает вербовкой. А вон в той, что во внутреннем лагере и с красным вымпелом, сидит казначей. Ему, стало быть, золотишко сдавать.
Волошек взглянул на Жирмяту. Он давно не был уж тем застенчивым пареньком, что терялся, встречая хамство или подначки. Но до сих пор пасовал перед бюрократией или — как вот теперь — перед караульной службой. Его товарищ гораздо лучше справлялся с такими препонами.
— А если мы готовы внести ну очень большое пожертвование? — спросил Рыжий стражника. — И хотим заверить господина Гарчи в нашем расположении?
Тот покосился на тяжело навьюченных лошадей, прикидывая, сколько пудов серебра может содержать поклажа.
— К казначею, — наконец решил он.
— А если у нас тайное дело? Если мы кое-что знаем о чернильниках такое, чего ещё не знает никто.
— К сержанту Вреде.
Он подумал ещё немного.
— Уж если совсем горячее…
— Ну? — поторопил Рыжий.
— К адъютанту можно обратиться.
— Зови адъютанта.
Стражник отправил посыльного, а друзьям указал на скамеечку возле привязи.
— Что-то не так в лагере этом, — произнёс Жирмята, пристроив лошадей.
Волошек оглянулся, прислушался.
— Клинки не звенят, — решил он. — Даже деревяшки учебные не стучат. Не учат здесь
Скоро подошёл адъютант. Им оказался молоденький парень с нашивками лейтенанта. Высокомерно взглянув на друзей, он, похоже, собрался выслушать заковыристую историю или предложение о поставке добровольческой армии вот этих вот прекрасных самострелов новейшей конструкции, после чего намеревался со спокойной душой распорядиться выставить гостей вон.
Но Волошек не стал ничего говорить. Он вырвал страничку из блокнота, черкнул пару строк и передал лейтенанту.
— Доложите о нас генералу. Записка предназначена только ему.
Адъютант, пожав плечами, ушёл. Вернулся он скоро. Надменный вид сменился плохо скрываемым изумлением.
— Прошу, — сказал он. — Генерал примет вас. Всю дорогу лейтенант молчал. Волошек и Рыжий с любопытством разглядывали лагерь. Судя по неловким движениям большинства воинов, здесь в основном натаскивали новобранцев, а сколоченные отряды уводили поближе к передовой.
Помимо обычных упражнений попадались и занятные аттракционы.
Один из ветеранов забрался на высокую стремянку и принялся вертеть привязанной к палочке лентой, на манер того, что исполняют гимнастки. Внизу сержант показывал ополченцам приёмы защиты и нападения, совсем не похожие на фехтование…
Главнокомандующий обитал в единственном на весь лагерь бревенчатом доме. Он встретил гостей на крыльце. Старый тёртый наёмник. Расшнурованная наполовину куртка. Волосы собраны на затылке в тугую косу. Вдоль руки тянется длинный рубец. Взгляд острый, но без поспешной оценки.
— Пропустите, — крикнул Гарчи часовым.
Они вошли в комнату, где, кроме большого стола, маленькой конторки и нескольких стульев, не было никакой мебели.
— Это правда? — спросил генерал, едва закрыв дверь. — Вы закончили военную академию в Кёнигсбepгe? Да ещё и с отличием?
— И военно-морские курсы в Архангельске, — добавил Волошек. — Правда, с тройкой за дисциплину. Судя по всему, такая оценка послужила дополнительной рекомендацией. Гарчи довольно кивнул и повернулся к Жирмяте.
— Нижегородский университет, — не дожидаясь опроса, доложил тот. — Факультет общественных наук и права.
Взгляд генерала немного потускнел. К Рыжему он утратил всякий интерес и продолжил разговор лишь с Волошеком.
— Приятно видеть вас здесь. Знаете, выпускники академий воротят носы от нашей армии. Они предпочитают отираться возле князей и вместе с ними выжидают, куда всё повернёт.
— Их трудно упрекать. После кровопускания в «великом ударе» князья стали осмотрительней. Теперь все ждут чуда от вашей армии.