Конъюгаты: Три
Шрифт:
– А ещё что, кто в твоём списке?
– А он не составлен на бумаге, так что я точно не знаю.
– Мм…
– Кто твой любимый писатель?
– Ты.
– Ну, Агний, без шуток! Без субъективки.
– Тогда, все.
Далила не очень любит говорить с ним про книги. Потому что Хрисанф – натуральный книжный червь. Он оправдывается тем, что это помогает ему снять стресс, но поскольку такие изъяснения лишь оскорбляют её, то он тоже старается не копать эту тему. Толстые книжки – это не по части Кирсановой. Зато Кирсанов один такой талмуд
– А как тебе Достоевский?
– Ну, так. На тройку сойдёт.
– Почему только на тройку?
– Ты же рассердишься, если я стану восхвалять его на чем свет стоит.
– Нет, не рассержусь.
– Нормальный чувак. Перефразируя, "Умного человека и почитать любопытно".
– Да не скромничай. Признавайся уже, выдохни, разрешаю.
– Далила, опять ты меня подкалываешь! Ну, достался тебе задрот с головы до пят. Что поделаешь, такой уж я уродился.
– Мне вот в почти концовке понравилось про адвоката.
– В какой части?
– Ну, про то, как он выглядел. Я вообще не читала этого автора, но почему-то считала, что юмор – это не про него.
– А оказалось?
– Ха-ха-ха!
Она нашла заветные строчки и прочитала их вслух. Как говорится, сама же читала, сама же смеялась. Хрисанф добродушно улыбнулся, умиленный её поднявшимся настроением.
– Не так, чтоб прям уморительно, просто заметочно.
– Ха-ха-ха! Да, я знаю, что, может быть, это просто беглое описание. Или что такая анатомия. И если в действительности, то нет ничего смешного во внешности людей, над чем можно было бы издеваться. Но это! Ха-ха-ха! Без никакого сарказма и ненависти. Просто, как у будто у человека есть чувство юмора. Так мило!
Агний, несколько смущённый её хохотом, хочет присоединиться, но не совсем догоняет, почему в таком жанре она зацепилась именно за этот мелкий фрагмент, особо не относящийся к общему замыслу. Но ему приятно, что ей так весело от сущего пустяка.
– Далила, у тебя МаркТвендоз, успокойся уже!
– А у тебя! У тебя типичный Достоердоз!
– Ах ты, маленькая Грушка, "инфернальная женщина"! Я что ли по твоему сверкаю и сотрясаюсь?! Через каждый абзац?!
– Вот именно!
Она так развеселилась, что аж вспотела, покраснела и засалилась.
– О, не могу!
– Госпожа Кирсанова, вы как всегда в своём репертуаре! Дядюшку, как бы выразилась Аэлита, Достоевского это не так чтоб прикололо.
– Зато теперь я в клубе!
– В каком клубе?
– Кто осилил!
– Аа.
Лежат, милуются, обнимаются. Вообще забыли о предстоящем мероприятии.
– Он ведь не умер тогда.
– Кто?
Далила отвлеклась от прежней беседы по видимым причинам, проще говоря, отвлеклась на ласки.
– ФМ.
– Чего?
– "Как
– Зачем?
– Ну хотя бы от злобных кредиторов. Сменил документы, внешность.
– А как же посмертный рисунок?
– Был нарисован заранее по заказу и затем подменен со скетчем.
– Не вижу смысла.
– Там же было, чёрным по белому: падучую можно и изобразить. Всё можно изобразить при желании, а особливо – при возможностях. Так что потом жили они долго и счастливо, как твой любимый Тургенев и проча.
– Ты, это серьёзно, или успокой-чая перепил опять вкупе с твоими гребаными алхимическими витаминами?!
– Да шучу я!
– А-Агний!
– Вот ты же всегда, как этот Иван Фёдорович веришь во всякую пургу, а потом читаешь методом сапёра и ухватываешь, что в такой грандиозной вещи самая соль лежит в спине стороны защиты!
Но она уже ухватила его за волосы на виске и пыталась так возить туда-сюда, но вконец выбилась из сил и распласталась на футончике.
– Агний, ты правда веришь во всё такое?
– Может, иногда лучше выдумывать что-то хорошее, чем постоянно констатировать что-то грустное. Есть и есть. А сверху можно про себя и сказочку подивнее сочинить. Реализм-реализм. Романизм тоже ничего так бывает. Думать надо головой, а не готовое впихивать.
– Бо-бо-бо! И стал он опять сотрясаться и трястись в негодовании!
– Ну, ладно, пожалуй, действительно, Достоердоз. Иди ко мне! Нужно добавить Кирсановщины!
Глава 15
Арсен наряжается.
Он стоял у зеркала и сам себя ненавидел за то, что, без шуток, потратил не меньше тридцати минут, чтоб отменить в сторону три варианта. Джинса отлетела на кровать.
Блин, это вообще надо выкинуть. Что за ересь. Куртка ещё, по полной. С этим телом никак, нет. Разве Калитке отдать, может, коврик сошьёт.
В принципе было неплохо, он смотрелся, как какой-нибудь современный фантастический ковбой, увлекающийся стероидами.
Далее вернулся в небольшой шкаф традиционный костюм темно-синего, почти чёрного цвета. Почти с таким же галстуком.
Ну, йёи. И как прикажете с этим кушать все их там соусы? Обляпаешься.
Потом Арс сравнительно долго завис над спортивкой, поскольку в последнее время уже относительно привык к такой к одежде, что не стесняет движения, а наоборот, способствует оным.
Нет. Кирсанова подумает, что за дичь. А это дичь.
И даже присел в раздумии на кухонный стул.
Как будто для дражайшей супруги босса тут перья чищу. А ведь так оно и есть. Вся моя ближайшая будущность зависит от этой "страшной женщины". Надеюсь, Хрисандель это не подслушивает. Не, он наверняка сейчас озабочен совсем другим. И не научиться ли мне самому ставить блоки. Раз груздь – осмотрюсь в кузове.
Он что-то напрягся на миллисекунду в соображении, но снова возвратился к мыслям о предстоящем визите.