Координатор
Шрифт:
Мерзкие?! — вопило самолюбие Андрея. — Это же в кошмаре такое не привидится! Господи, да как он мог? Его же лечить надо! Его в психушку надо положить…
Нет, Андрей, — настаивал внутренний голос. — Ты ненавидишь брата и в этом всё дело. Ты не можешь простить ему.
Гордыня — главный грех…
К чёртовой матери всё. Я набью ему морду, — решил Андрей. Он резко вспотел и чувствовал, что нательный крестик неприятно прилип к волосам на груди.
— Я, надеюсь, вы никому не расскажите об этом, — сказал Андрей, поднимая вверх
— А давайте договоримся, Андрей Иванович, — предложил Ким. — Я забываю об этом. Поверьте, для меня это не составит никакого труда. А вы…
— Забываю о ваших методах работы с подчинёнными? — горько усмехнулся Андрей, вспоминая с какой решимостью отстоять брата, он шёл на «металлургический завод»
— Ладно вам, Андрей Иванович, — махнул рукой Ким. Андрею его рука показалась неестественно длинной. — Плевать я хотел на общественное мнение по поводу моих методов. Просто не говорите ничего про фотографии брату. Одно дело — методы, другое — рыться в вещевом ящике…
— Но…
— Я сделал это ради вас, Андрей Иванович. Вскройте этот гнойный прыщ, под названием Аркадий, но уже без моей помощи. Просто будьте начеку. Кто владеет информацией — тот владеет миром, не правда ли, Андрей Иванович?
Андрей не ответил. Он вышел из раздевалки и побрёл к выходу из цеха. Гул механизмов вокруг сливался в унисон с дребезжанием обиды в его душе.
Андрей скатал фотографии в комок и дрожащими руками засунул в карман.
10
Андрей отъехал от парковки перед «Металлургическим заводом» и через пару минут остановил машину, не в силах управлять ею. Внутри всё сжималось, голова пульсировала болью. Обида на брата выросла в душе, как огромный ядовитый гриб. Андрей съехал на обочину и заглушил мотор.
Прошло несколько минут. Андрей сидел неподвижно, уставившись на иконки на приборной панели машины. Салон «Дэу» медленно остывал, пластик потрескивал. С дерева, под которым Андрей остановился, с каждым порывом ветра на лобовое стекло прилетала порция мягкого снега. Снег превращался в воду и застывал корочкой льда возле дворников.
Андрей попытался размышлять здраво и без эмоций. Получалось плохо. Чёрт возьми, да прямо сейчас хотелось ехать к брату и трясти его за грудки, пока его глупая душонка не вылетит на тот свет.
Что настолько всё серьёзно? — казалось, спрашивала невозмутимая Богоматерь, Иисус и святой Николай с икон на приборной панели, — Что никак нельзя простить глупого младшего братишку?
Но как простить? — взрывалось всё в душе Андрея, — Как простить, если он пришёл за помощью? Ведь Аркаша всегда приходит за помощью. Ему всегда, с самого детства что-то нужно от него. И он всегда помогал ему. Всегда! Ни разу не отказал.
И что в ответ?!
Андрей закурил и вылез из машины. Он достал из кармана мерзкие фото и разглядел улыбающееся лицо Насти на смятой бумаге. Андрей отвёл взгляд.
Через
Мысли обладают весом. На душе у Андрея стало совсем тяжело. Небосвод провинциального города, казалось, вдавил ему голову в плечи.
Тропинка вывела Андрея к водоёму, похожему на озерцо. Заводской отстойник. Место, где мёртвая после технологического процесса вода пыталась, соединившись с подземными ручейками, стать хоть немного живой. И тогда её бы опять пустили омывать внутренности бездушных машин.
В другой раз, Андрей не стал бы задерживаться здесь. Но теперь рыжие камыши торчавшие у берега… Красноватый лёд, видимый в обметённой ветром проталине… Болезненного вида птица, клевавшая что-то похожее на обугленный кусок жжёного полиэтилена. Теперь всё это странным образом гармонировало с его душевным состоянием.
Такая же мерзость!
Андрей опустился на корточки и положил смятые фотографии на снег. Поджёг их и смотрел, как красное пламя с ядовитым жёлтым дымком пожирает вещественное доказательство преступления Аркаши. Андрей втоптал в снег чёрный пепел.
Птичка на ветке ближнего к нему дерева посмотрела глазками бусинками, прокричала что-то и вспорхнула в воздух.
— Мой брат сумасшедший извращенец, — прошептал Андрей, глядя вслед летящей птице. — Так и передай всем.
Андрей вспомнил про слова Насти о странных взглядах Аркаши. Всё встало на свои места.
Нужно успокоиться, нужно переждать эту бурю в душе. Спрятаться на время в бомбоубежище своего сердца, пока самолюбие объявляет войну младшему брату. Пока самолюбие требует его немедленной смерти. Немедленной и мучительной!
Нужно отвлечься, чтобы не натворить дел…
Андрей встал с корточек. Захотелось отлить, и он оглянулся в сторону дороги. Никого. Да и кому взбредёт в голову гулять возле такого гиблого места?
Андрей не удивился бы, если и счётчик Гейгера тут зашкалил бы.
Андрей отошёл в сторону от тропы и расстегнул ширинку. Вдруг всплеск воды привлёк внимание Андрея. Звук был такой, будто рыба плюхнулась в воду. Если в отстойнике завелась рыба, не иначе у неё две головы и три хвоста, а на такое стоило бы посмотреть.
Андрей вздрогнул и буквально в паре метров от себя увидел мужика в одежде такой старой, что он сошёл бы скорее за бомжа, чем за рыбака.
Судя по снастям, раскиданным на берегу, это был самый настоящий рыбак. Бомж — рыбак!
Андрей был сейчас рад всему, что отвлекало от мыслей об Аркаше.
— Ничего, ничего! Не обращайте на меня внимания, — сказал бомж — рыбак. — Писайте на здоровье. Кто сюда приходит с дороги, тот непременно писает. Я уже привык и не удивляюсь.
— Здрасьте, — кивнул Андрей. Подумал, что стыдиться, в общем-то, нечего, спокойно доделал мокрое дело и застегнул ширинку. Прошагал по тропинке до водоёма. — Это не опасно? Ловить рыбу в таком месте?