Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]
Шрифт:
— Но даже продажа «Бобра» не принесет мне достаточно средств, чтобы защитить себя и в таком пустяковом деле, как плевок в неположенном месте.
— Сочувствую, — она протянула мне банку. — Хотелось еще немного виски.
Я налил, потом вдруг заявил:
— Сегодня вечером он не вернется, как вы догадываетесь.
Я сделал выпад: теперь настало ее время принимать удары. Укол Короля Артура.
Она просто кивнула и сказала:
— Догадываюсь. Я слегка прогулялась по лесу сама. И представляю, что здесь происходит, когда становится темно.
Я
Она встала, отошла, села на спальный мешок и вытянула перед собой ноги, положив одну на другую.
Лампа слегка шипела, разбрасывая лучи желтого цвета.
— Ты хочешь забрать его в Америку? — спокойно спросил я.
Она оперлась на стену и прикрыла глаза.
— Состояние.
Я открыл было рот сказать, что наверняка должно быть что-то поважнее, но не промолвил ни слова.
Если она не желала о чем-то рассказывать, следовало воздержаться от расспросов. Сейчас я уже кое-что знал о ней.
— Ты сама в бегах из Вирджинии?
— Да, несколько последних месяцев.
— Из-за чего развод?
Она открыла глаза и выпрямилась.
— С какой стати я должна тебе это докладывать?
— Ни с какой, миссис Бикман. Но о чем еще мы будем беседовать до девяти?
Она опять оперлась на стену.
— Мне не нравилось его хобби — другие женщины.
— Претензия звучит вполне убедительно.
— Было заявлено, что он не мог выдержать тягот супружеских обязанностей с богатой женщиной. Что должен был как-то обозначить свою независимость или что-то в этом роде.
Неожиданно голос ее надломился.
— Человек, видимо, свихнулся, — прокомментировал я, — от всего этого, от тебя и от денег тоже.
Она опять открыла глаза и лениво улыбнулась.
— И как это ты вычислил?
— Я всегда верил, что могу продраться к большим деньгам без нанесения ущерба своим фундаментальным концепциям по части отношения к женщине.
— Ты не знаешь самой первой заповеди насчет денег.
— Просвети меня.
— Хватай, когда дают. Позавчера я предлагала тебе самолет, ты дал мне от ворот поворот. Сегодня я получила то, чего хотела… За сколько? Пятьдесят долларов?
— Зато ты готовила. Впрочем, может ты и права, — я пожал плечами. — Тогда я должен был отбиваться, сжав зубы. Но ты, конечно, все еще можешь подарить мне новый самолет.
— Я уже получила, что хотела: я — здесь. Самолет был приманкой.
— О, я догадывался. Может быть, проблемы мистера Бикмана заключались в том, что он приманку заглотил.
Она глубоко вздохнула и спокойно сказала:
— Дай мне сигарету.
Я подошел. Мой взгляд был привлечен движением ее обнаженной руки и слишком долго на этом зрелище задержался, чтобы скрыть от нее. Голова аж заскрипела на своих петлях.
— Довольно, — сказала она, взяв сигарету. — Закончим разговор на эту тему.
— Ты все еще должна мне пятьдесят долларов, — сказал я, поглаживая щеку. — Должно быть, для тебя весьма печальное обстоятельство.
— Все, игра закончена.
Я протянул спичку.
— Я лишь усвоил
Она сделала затяжку и расслабилась, потом улыбнулась.
— Ты не очень-то понятливый человек, Кери. Чего ты действительно хочешь от жизни?
Я сел рядом. Она вполне непринужденно развернулась так, что голова легла на мое плечо.
Я нежно провел рукой по ее волосам.
Хижина превратилась в тихое уютное прибежище.
— Я хочу найти никель, — ответил я.
Она подняла глаза и посмотрела на меня с кислой улыбкой.
— Не золото или алмазы?
— Просто никель. Я слышал, что какие-то люди разбогатели, разыскав обычную нефть.
— И что ты будешь делать, найдя его?
— Куплю себе новый самолет или два. Может действительно сумею основать компанию.
Она придвинулась еще ближе, и грудь ее плотно прижалась к моей, вызывая жгучее желание, волосы волшебно светились прямо перед глазами. Я хотел ее. Это была не бешеная страсть изголодавшегося по женскому телу мужика, но очень сильное влечение к существу, вдруг ставшему близким и желанным. Может быть от одиночества, но не от того, которое вызывает дикий девственный лес или сама дремучая Лапландия. И может быть потому, что она несла в себе свое собственное одиночество.
— Когда все окончится, может я и куплю тебе самолет, — полусонно пробормотала она. — И смогу заработать на этом. Мне кажется, на тебя можно поставить, риск будет в пределах допустимого.
Я приподнял ее голову и поцеловал, ее тело слилось с моим, сильное и податливое одновременно. И, казалось, за пределами хижины ничего не осталось.
Вдруг она решительно отпрянула, присев на корточки, внимательно взглянула на меня своими широко открытыми глазами, и в этот миг в них не было и намека на поволоку или чувственную дымку.
— То, что я развожусь, — мрачно заявила она, — совсем не означает, что мной можно овладеть одним нахальством и напором.
— Я знаю. Мне, например, будет предъявлен иск на миллион долларов.
— И не груби мне, Кери. Я могу взять и значительно больше.
— Согласен, можешь.
Я потянулся к ней и ласково провел кончиками пальцев по резкому излому ее рта.
Она вдруг вся затрепетала, но снова взяла себя в руки.
Я сказал:
— У тебя хватает мужества, а по рассудительности ты, может быть, первая в Соединенных Штатах. Будь это не так, деньги завладели бы всеми твоими помыслами сильнее, чем любой мужчина.
— Ты откупаешься, расточая примитивнейшие комплименты, — Настороженность в ее глазах исчезла, — Типичный представитель отчаянных и самонадеянных хвастунов, вот почему, я думаю, в твою фирму стоит вкладывать деньги. Впрочем, ты ведь здесь только до девяти часов.
Она лениво улыбнулась.
— Я думаю, большой бизнес часов не наблюдает.
— Ты кое-чему учишься, Кери, учишься.
Она медленно прильнула ко мне, я к ней.
И снова это не было вспышкой изголодавшейся тоски, просто некая нежная сила одолевала одиночество и направляла к великому успокоению.