Коп ушел
Шрифт:
Джиллиан Берк сидел на втором этаже кафе-автомата, ковыряя вилкой фасоль и мясной пирог, запивая все это молоком. За все годы, которые он отслужил, никто не называл его по фамилии. Он был просто Джил или же этот Джил. И вот теперь появилась еще одна передовица на четверть газетной полосы, посвященная суду над ним, состоявшемся в Департаменте полиции, и исключению его из рядов полицейских только потому, что он был слишком добросовестным копом, с которым не могли ужиться проклятые политиканы. В этой статье его фамилия упоминалась трижды и каждый раз была напечатана полностью и без ошибок. Репортер
Джил оторвался от статьи и, увидел Билла Лонга, идущего к нему с подносом, свернул газету, освобождая место. По их внешнему виду можно было сразу определить их профессию. Отличительные черты, приобретенные ими, были таковы, что любой мог опознать их после минутного изучения, а каждый преступник, узнав их, мог сразу же уложить.
Годы, посвященные охране закона, расследованию и предупреждению преступлений, были тяжелым испытанием, и они стали людьми, один взгляд которых видел дальше и глубже, чем могли увидеть пристальные взгляды других.
Но что-то их уже разделяло. Билл Лонг был по-прежнему в рядах полиции. Джил где-то уже в стороне и в его поведении угадывалась печаль покинутости, какую испытывают на пустынном берегу во время отлива, хотя известно, что вновь наступит прилив и, возможно, его вода достигнет более высокой отметки.
— Почему ты не подождал меня? — спросил капитан.
— Я сильно проголодался, дружище.
Лонг снял с подноса тарелки, поставил их на стол и положил поднос на свободный стул. Джил отошел и через пару минут возвратился с порцией мясного пирога и булочкой, лежащей на стакане с молоком. Капитан ухмыльнулся и занялся мясом.
— Я бы подбросил тебя по пути к 21-му, но мне не хотелось показываться среди этих богачей.
— Ерунда!
— Как твои новые занятия?
— Отлично, лучше не бывает.
Лонг опустил в кофе ложку сахара и, позвякивая, размешал его.
— Плюнь, тебе еще повезло. Конечно, ты лишился оклада, потому что не вписался в систему, но пятьдесят косых в год вполне подходящая компенсация. А работа в общем-то та же самая.
— Не совсем.
— Ты знаешь, сколько отставных инспекторов желают быть начальником службы безопасности?
— Сколько?
— Все хотят. А ведь ты только сержант. Я и то могу лишь надеяться на такой вариант.
Джил улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Он прекрасно понял капитана.
— Нет, Билл, ты всегда был идеалистом. Может быть, именно поэтому восемь лет назад ты купил ферму. Ты ведь коп. И хороший коп. Но когда придет время, ты захочешь иметь что-то про запас.
— А ты?
— А я нет. Это одна из тех вещей, которые я пытался скрыть все эти годы.
Лицо капитана посерьезнело.
— Все же мне кажется, ты вполне удачно устроился.
— Конечно, новая работа многое компенсирует. Никто на меня особенно не давит.
— Хотел бы я так же сказать о себе!
— У тебя неприятности?
— Большая заварушка с Синдикатом. Никто не знает, что происходит. Шесть покойников и никаких идей.
— Да, —
— И теперь Департамент полиции будет выполнять роль телохранителей.
— Похоже на то, — согласился Лонг.
— Интересный поворот — полиция охраняет гангстеров!
Лонг усмехнулся и взглянул на Джила.
— Единственное, чему можно порадоваться, так это, что ты не участвуешь в деле. Конечно, все это неприятно, но думаю, что скоро все кончится. Если бы ты занимался этим делом, тебе тоже было бы не по себе.
— Я не так уж плох, капитан.
— Да, возможность кровопролития никогда не останавливала тебя, это я знаю.
— Сколько раз я ошибался?
— Очень редко.
— И никогда по-крупному.
— Да. Что нам об этом спорить?
— Есть разные способы делать свое дело, — заметил Джил. — Правильный способ, неправильный и свой собственный.
— Это тот самый способ, который выбрала другая сторона.
— Конечно.
Капитан вытер салфеткой губы, встал и протянул Джилу руку.
— Мне нужно идти. Увидимся в конце недели.
— Решено.
Без четверти шесть Джил Берк отпер дверь своего жилища, вошел и закрыл дверь за собой. Раздевшись, он включил выпуск теленовостей, затем открыл тайник в ножке письменного стола. В нем находились три пистолета. Он молча осмотрел их и вернулся к телевизору. В восемь он выключил телевизор и отправился спать.
Глава 2
До этого совещания никто, кроме Марка Шелби, не встречался с французом.
Франсуа Бердун был специальным уполномоченным, агентом главы организации, «мясником», не отвечающим ни перед кем, телохранителем трех человек, контролировавших сложную машину невидимого третьего правительства. Он был человеком, само присутствие которого нагоняло страх. Но с другой стороны, он был средним, неприметным в толпе человеком с приятными манерами, любивший, чтобы его звали просто Фрэнком.
Список убийств Фрэнка Бердуна был намного длиннее списка Марка Шелби. Нести другим смерть было для него удовольствием, которое он научился ценить уже много лет назад, совершал ли убийства сам, желая усовершенствоваться, или же кто проделывал это по его приказу. Он радовался, когда о его работе сообщали газеты и телевидение.
Когда ему было пятнадцать лет, он убил своего родного брата. В двадцать зарезал лучшего друга, когда этого потребовала организация. В двадцать пять лично расправился с семьей из шестнадцати человек, жившей на Западном побережье. В тридцать восстановил оборванные связи с европейскими торговцами наркотиками, выполнив задание боссов, которые восхитились его умением и преданностью и доверили ему пост чрезвычайной важности, где убийства были заурядным занятием и должны совершаться быстро и без следов. Эту работу хорошо оплачивали, и француз мог удовлетворять свои причудливые и дорогостоящие желания.