Копьё Света

Айон 91

Общими усилиями и рунными связками, а также вплетя в структуру рунного кокона наш с Айоном договор Князя-Генерала, мы с эльфом на время приостановили посмертную волю демона, чуть отодвинув ее в сторону. Усмирили Черное Пламя, загнав в самую глубь. Когда слившиеся во едино наши с Ильтиримом рунные плетения, направленные на блокировку воли демона, были полностью созданы и прикреплены к ауре дьяхэ, регенерация медленно начала восстанавливаться. Как и теневая форма. А пока мы с Ильтиримом спасали жизнь мальчика, наступил рассвет.

Айон, пока авантюристы ищут часть копья, остался спать в моей комнате и приходить

в себя, насколько это возможно. Ему бы продержаться до владений Винтера, а там, с помощью лича и его артефактов, восстановление дьяхэ пройдет быстрее. Винтер, как ректор академии и привилегированный маг Северного государства, имеет доступ к хранилищу реликвий, оставленных еще приемниками Владык сторон силы. Уверен, он найдет то, что поможет уничтожить Черное Пламя Бездны, истощающее сущность Айона. А пока мы в пути, я буду поддерживать мальчика своей ледяной магией и энергией тьмы, как и Ильтирим рунными связками.

— Шэд, — тихий шепот со стороны кровати отвлек от мыслей о вероятностях помощи, — спасибо, — еле-еле сказал Айон, преодолевая хрип и боль в груди, но не открывая глаз, — я был счастлив служить тебе, Северный Князь Тьмы, — и снова провалился в беспокойный и тяжелый для разума сон. Его ментальное море от Пламени Бездны пострадало, как и сущность, дарованная теневым созданием. Восстановить тело и формы сложно, но не невозможно, а вот привести в порядок и так не совсем здоровый рассудок будет задачей не из простых.

— Отдыхай, Айон.

Дверь я за собой закрыл, оставив дьяхэ одного. С Ильтиримом мы спускались к светлым, не понимающим, где глава дома и его прислуга, которая, словно в воздухе растворилась. Нет никого, ни дворецкого, ни горничных, ни поваров, ни садовника, ни единой души. Поместье просто вымерло. Мне-то причина ясна и понятна, как и эльфу, а вот им придется до нее додуматься. Но, судя по всему, не без нашей с Ильтиримом помощи.

— Сир Риат, вы видели кого-нибудь из прислуги? — задала вопрос Жрица, в глазах которой застыл страх. Но его она старалась прятать, выдвигая вперед беспокойство.

— Никого, сиа Жрица, — от моих слов она опечалилась, но не пала духом, а предложила поискать хоть кого-то из прислуги.

Для этого нам пришлось разделиться. Братья Ситир пошли с почтенным Тинтром, Ильтирим с Арионом, а я со Жрицей. Пусть Арион возмущался, предлагал Светлой деве свою компанию, она выбрала меня. Судя по ее взгляду, у девы Света был ко мне или разговор, или вопрос. Я не имел ничего против, ни того, и другого. Шел по коридору следом за ней ровно до момента, когда она все-таки решится начать разговор, или задать тревожащий ее вопрос.

— Сир Риат, — она остановилась, по пока что ко мне не обернулась, говорила о том, о чем я ее предупреждал еще тогда, в проклятом стихотворной рифмой городе Зандре. — Вы говорили мне о вере, — и голос, когда дошло дело до темы верования, дрогнул, — о том, что луч света не пробьет стальные тучи лишь по одному моему желанию. — Сказал, что помню эти сказанные мной слова и не отказываюсь, а подтверждаю, — сир Риат, как оказалось, вы были тогда и сейчас правы, — улыбка, победная, чуть коснулась кончиков моих губ, пусть лишь на долю секунды, но я отпраздновал победу. Шаг к сомнению сделан, туман, пущенный Храмом в глаза, и взращенный годами, становится не таким густым.

— О чем вы, майнэ жрица?

— О людях, их

поступках и деяниях. Как и о словах, сказанных и позабытых, — она на меня так и не обернулась, говорила, держа за спиной. Хотела скрыть предательски скатившуюся слезу, но увы. Понять, что кто-то плачет, могу и без лицезрения его лица перед собой. По голосу, движениям, даже запаху. — Вы были правы, сир Риат, не все люди способны слышать голос Пресветлого Владыки. Как и видеть деяния его, наполненные любовью к созданиям земным.

Вот за что ненавижу Храм, помимо мастерского промывания мозга и замбирования в слепую религию, так за то, что говорят они вечно вот такими словесными кружевами. Нет бы просто сказать, да, была не права. Обожглась и чуть не попала на жертвенный стол последователя демона, так нет же! Мы будем снова поднимать взгляд к небу, читать молитвы Великому, каяться ему в своих прегрешениях, лишь бы только не говорить о душевном потрясении. Но я терпелив и когда-то дождусь ее признания простыми человеческими словами, а не Храмовыми писаниями.

— Майнэ Сириния, — сделал я шаг к ней, — на всех слов Пресветлого не хватит, — рука ее потянулась к щеке, стирая-таки эту предательскую слезу, — а некоторые, как громко не говори, все равно не услышат. А даже если услышат, то не поверят.

Мне она ничего не ответила, только расправила поникшие плечи, откинула назад серебряную прядь и сделала шаг вперед, в коридор главы дома. В ее руках появилось древко копья, окутанное святой энергией. Оно испускало эманации и взывало к другой части, резонируя и вибрируя. Опираясь на пульсацию энергии, Жрица шла вперед, к одному конкретному месту — кабинету главы дома. Она стояла у двери и тянула руку к ручке, как я ее остановил:

— Стойте! — она замерла и ручки не коснулась. Смотрела на меня вопросительно, даже с укором. — От замка исходит странный шлейф магии, — и аккуратно подвинув Деву Света, взявшись за ручку, окутал ее магией, пропитав льдом все до мельчайших деталей замка. Когда он полностью замерз, резко дернул ручку и услышал треск рвущихся нитей заклинания, осыпающихся льдинками.

— Это была ловушка? — смотрит на меня Жрица, все еще держа в руках наполненное благодатью Светлого древко.

Жар, исходящий от него, ощущался кожей и темной сущностью. Свет Владыки, запечатанный в древке, атаковал меня на тонких планах, угрожал расправой и лишением посмертия и перерождения. Не был бы Князем, рванул прочь со всех ног. Но я не боюсь какой-то рукояти, даже принадлежащей Пресветлому Владыке. Вот полноценно собранное копье, другое дело. С оружием света, не поделенным на части, справиться мне будет сложно. Особенно если это оружие сильнейшего Светлого во всем мире.

— Дева Сириния! — послышался за спиной голос Ариона, восторженно побежавшего к нам, аки верный пес. Не хватало только высунутого по-собачьи языка и виляющего хвоста. За ним неспешно шел Ильтирим, устало смотрящий за проявлением чувств.

— Леди Жрица! — послышался голос почтенного Тинтра с другого конца коридора, за которым шли братья Ситир, расстроенные и поникшие духом. — Они пару вещиц на память прихватить хотели, но не удалось, — пояснил гном, смотря на братьев-воришек с улыбкой и весельем. Те наоборот строили гримасы гному и передразнивали его. Но ровно до того, как Жрица показала древко копья, взывающего к своей части.