Копьё Света
Шрифт:
— Еще одна часть! — воскликнул полуифрит, заходя в кабинет главы первым. Ловушки и заклинания там уже нет. Ничего с ним не случится, как и с остальными авантюристами, а жаль. Был бы урок, не лезть в логово к приспешникам демонов, не обезопасившись заранее. Ведь не зря Айон рассказал им об особенности ведущей ветви рода сих Хантэ. По-своему предупредил.
— Слуг мы так и не встретили, зато нашли часть копья, — произнес почтенный гном, смотря на сияющее серебром древко, все чаще и чаще вибрирующее, показывая место, скрывающее часть священного оружия.
Когда жрица была очень близко, окутывающий рукоять копья
Ни зги не было видно, потому что уже которой час нещадно лил дождь. Темные, почти черные тучи, громыхали и сверкали разрядами резвых молний. Земля, от льющейся воды превратилась в месиво, под ногами она хлюпала и чавкала, жадно заглатывая все, что в нее попадет. Забытый, никому ненужный район босяков и бедняков, едва сводящих концы с концами, готовых на все, даже сожрать друг друга, лишь бы выжить.
Несмотря на застилающий глаза дождь и пробирающий до костей холод от холодной воды, пропитавшей насквозь одежду, шел вперед. По знакомому мне месту, по той самой тропе, ставшей в итоге последней в моей жизни. Из-за раскатов грома и льющего стеной дождя, я не слышал и не видел никого вокруг, шел туда, где уже бывал, не подозревая и не думая ни о чем, только о людях, позвавших меня на помощь в ту бездне подобную ночь. Но вместо бедняков, просивших о помощи, я встретил предательский клинок верного друга и товарища по службе и клятве долга, настигшего и пронзившего меня по приказу короля. Сталь рапиры, которую я ему же и подарил, пропорола походный доспех насквозь, обрывая мою жизнь. А напоследок было сказано, как в науку, на память о былой дружбе и службе под началом короля:
— Шагами скорби отмерено время!
И резкий рывок рапиры, с последующей болью, пронзающей каждую клеточку тела. Я ощущал это сейчас так же ярко, как и в ту черную ночь. В висках пронзающая боль, как от раскаленных игл, в глазах ало-черная пелена от крови и туч, в ушах нестерпимый гул от заходящего в предсмертных судорогах сердца, во рту собственная кровь и вода дождя, пропитавшая все насквозь. Легкие заходятся в истошном хрипе и рвутся от малейшего соприкосновения к треснутым ребрам, сломанным лезвием рапиры, еще быстрее подводя итог жизни.
– Пресветлый видит! – сказала воля копья, сияя еще ярче, поднимая вихрь серебряной энергии вверх.
От лезвия, как только вспышка утихла, отделилось серебристое облако, которое за секунды приняло форму человека. Меня ничем в этом мире не удивить. За сто лет, прожитых в облике дюра, я такого насмотрелся, что это само собой разумеющееся. Разум копья, окончательно принявшая облик взрослого мужчины, в хламиде, с глубоким капюшоном на голове, но без черт лица, подняла правую руку, и указывая на мою грудь и сердце, ровно бьющееся, произнес:
– Судьба твоя, Шадар риат Ихтаррис, была предопределена еще задолго до рождения. Ты – избран Его волей. Твой выбор – это его выбор!
– Чьей именно, не уточнялось, да и нет пока мне
– Избранный! – улыбка, моя фирменная, широкая, с оскалом, все-таки показалась, отпуская на волю заинтересованность вышестоящей, чем Владыка, личностью. А следом, воле копья был задан риторический вопрос: - Судьбой предопределен путь и прописано будущее, говорите? – и смех, тихий, но глубокий, надрывный, не обещающий ничего хорошего тому, кто решит мной играть, как фигуркой. Чуть склонив голову набок, улыбнувшись еще шире, демонстрируя клыки и бездну в глазах, только едва тлеющие огоньки в черных провалах, испуская ледяное дыхание Севера, сказал на прощание: - Моя судьба – это только мой выбор! Никто, слышишь, никто мной играть не будет!
Призванное ледяное дыхание, окутавшее этот индивидуально созданный кабинет в моем разуме, только для меня одного, покрылся коркой льда и шапками снега. По воле силы и магии, текущей по моим венам с кровью, на лезвие распускались узоры инея, как и на серебряной фигуре в капюшоне. Воля копья, понимая, что я не принимаю как данное задуманное свыше, отозвал наваждение. Мир перед моими глазами качнулся, вновь лишая на несколько секунд ориентировке в пространстве и чувств. А когда вернулся, услышал голос Светлой Девы:
– Вот оно, лезвие… - сказала Жрица, протянув к части копья руку. На ее лице счастье, в глазах радость, вера в Пресветлого все такая же крепкая, как и прежде. Но не у тех, кто стоит рядом. В глазах у каждого из них блуждают мысли, отражая задумчивость и озадаченность, а у Этиора переживания и даже намек на страх. Скорее всего, воля копья для каждого из присутствующих подобрала свои испытания и радости Судьбы
– Увидим… - шепотом сказал я, пока никто не слышит
22 глава «На острие Копья. Часть 2»
***
Окутывающее рукоять копья сияние, резко вспыхнуло и засияло на полную мощь. Свет благословения Пресветлого ослепил глаза и на время выбил из пространства, лишая всех чувств. Под действие воли божественного оружия попали все те, кто находился в этот момент в комнате. И каждый, стоило открыть глаза, оказался в кабинете главы сих Хантэ в одиночку. Никого не было, только авантюрист, оказавшийся в плену души оружия, да лежащее на столе лезвие копья, окруженное серебряным светом. У воли копья, для каждого в этой комнате есть послание свыше, от Него, и не важно к какой стороне ты принадлежишь.
Будь то послушник светлого Храма, воспитывавшийся в стенах монастыря с ранних лет, или наследник южного огня и воли пламенного феникса, идущего путем разрушения, или потомок льдом проклятого рода, стоящего на страже Северного столпа Изначального Мороза, как и не важен Ему возраст и почетный статус артефактора и мастера Тинтра. Да будь ты простым смертным, зарабатывающим на пропитание воровством и обманом, Он донесет послание и передаст слова твоего истинного предназначения.