Копейщик
Шрифт:
— Решено, первым делом поведу тебя туда на экскурсию. Будь уверена, для такой взбалмошной княжны как ты, там самое место, — довольный своей шуткой, Хухля засмеялся.
— Подожди, Хухля, не гони коней.
Хухля увидел, как помрачнела Ольха, и смеяться перестал.
— У тебя что, проблемы?
— Да, и большие. Я наткнулась на вывеску с именем твоего дяди совершенно случайно. Но идти мне просто некуда.
— И…
— Мне нужно убежище. Хухля, поможешь?
— М- да. Чего бы мне еще от тебя ожидать? Ты ведь из тех людей,
После этих слов съедавшее все силы дичайшее напряжение, в котором она жила все эти дни, отпустило. Ольха обессиленно привалилась к стене.
— Эй, тебе плохо?
— Просто устала.
— Так, — Хухля подставил плечо, чтобы она могла опереться, — Сейчас ты отсыпаешься, отъедаешься и отмываешься. Да, не дергайся ты… Отмываешься, а заодно и отстирываешься. Вечером придет дядя Рибус. Он что-нибудь придумает. Сиди здесь, я сейчас пришлю прислугу.
* * *
— Держим ближе к правому берегу, — Акима двигал пальцем по куску бересты. Подвернувшийся на пути старый рыбак, продавший им четырехвесельную лодку, заодно начертил и карту части побережья, где Бунара впадает в Среднее море.
— Левое весло сушим, правым поддали, — скомандовал Вася, и бойцы на правых веслах принялись усердно загребать.
— Здесь река сильно разливается, — продолжал Акима, — Так что, сейчас главное не уйти в открытое море.
— А потом? — уточнил Вася.
— Та-ак. Потом… — Аким снова погрузился в разглядывание корявой карты, — Потом надо идти вдоль побережья, значит, потом пропускаем еще одну впадающую реку. Рыбак говорил, та река небольшая, так что надо глядеть в оба, чтобы не прозевать. А следующая река, получается, будет уже наша. Доведет прямо до северных гор… Ну, это рыбак так сказал.
— Да, ладно, Вась, — включился в разговор Макар, — Уж как-нибудь мимо нужной реки-то не проскочим. Уж поди мимо севера не промажем.
Вася пожал плечами:
— Я, братцы, на морях не бывал пока. Может ты прав, в море вроде как заблудиться негде.
— Ах ты, морока нифрильная, — с досадой сообщил бдящий на корме Акима, — Там парус впереди.
— Точно, и не один. Там целый флот, — уточнил один из глазастых братьев Цапель, — Под каким стягом идет не разглядеть. Что делать будем?
— Встречаться с флотом нам не стоит, — Вася покривился, — Разворачиваем к левому берегу. Старик рыбак сказал караванов по возможности избегать, даже торговых. Эх, доля наша дезертирская. А ну, взялись. Правое сушим. Навались, ребята.
* * *
Ефим ощутил в груди щемящее чувство, будто что-то потянуло его. Он прошел на нос ладьи, где обычно стоял сам князь, а сейчас это место пустовало. Ефим попытался вглядеться в сгущающиеся сумерки.
— Устье Бунары. Вот здесь она в море-то и впадает, — подсказал незаметно подошедший
— Угу, — хмуро подтвердил Ефим. Его занимало сейчас другое, — Слушай, Прохор, а можешь ты разобрать, вон там никак лодка идет?
— Где?
— Да, вон, скоро к левому берегу пристанет.
— Точно, лодка. А что тебе с нее?
— Да, так. Любопытно стало…
* * *
— Вставай, волчица, — она так разоспалась, что ее пришлось трясти, — Да, проснись же.
— Что, где… уже вечер? — со сна она еще ничего не понимала.
— Уже почти утро, — вместо обычной расслабленной веселости в голосе Хухли читалась озабоченность.
— А как же дядя?
— Я не стал тебя будить. Рассказал ему о тебе. Одевайся и пойдем наверх. Он вернулся с новостями.
Согласно кивая, Ольха быстро натягивала свою одежду, заботливо отстиранную и отутюженную прислугой. Хухля вел ее по темным коридорам, подсвечивая путь масляной лампой, но Ольха все равно обо что-то запиналась и больно врезалась в дверные косяки. Наконец, Хухля открыл перед ней дверь, после его тусклой лампы свет из открывшегося проема ударил по глазам. Он приглашающе отступил в сторону, и она вошла в освещенную комнату.
В комнате ее встретили двое. Ольха поздоровалась, двое промолчали. Они разглядывали Ольху, а Ольха разглядывала их. Ей не пришлось гадать, кто из двоих «дядя», потому что сидящий за столом пожилой мужчина из заячьего народа имел представительный и благообразный вид, а стоящий рядом второй, был явным воином, а его оборотнем был еж.
Воин своей бесстрастностью чем-то напоминал Ясеня, а вот «дядя Рибус» совершенно не походил на пройдоху, как она себе его нарисовала со слов Хухли. Ей даже вспомнились уроки шпионской маскировки старого лиса. В отношении дяди их суть можно было свести к следующему: «Первое правило пройдохи — ничем не походить на пройдоху».
— Значит, вы и есть та княжна, — раздумчиво сказал Рибус. В его голосе не было ни осуждения, ни одобрения, ни намека на душевную теплоту, только чистая оценочность. Так, вероятно, он говорил бы о предложенном на перепродажу товаре.
— Меня зовут Ольха, служба порученцев князя Вереса, — сухо отчеканила Ольха, разыгрывать «взбалмошную княжну» перед этим человеком было бы глупо. Сдавленный удивленный возглас за спиной напомнил о стоящем там Хухле. Воин одобрительно кивнул, Рибус никаких чувств не выказал.
— Меня, как вы уже, наверное, догадались, зовут Рибус. Позвольте представить вам так же, — Рибус повел пухлой ручкой в сторону воина, — Капитан Егер, личная охрана его величества.
Капитан вторично кивнул. Ольха готова была биться об заклад, что его голоса она сегодня не услышит.
— Я имею полномочия заверить вас, — продолжал Рибус тем же бесцветным голосом, — Что его величество высоко оценивает сотрудничество наших народов, выражает надежду на дальнейшее укрепление связей и готов сделать все от него зависящее для нашего дальнейшего сближения.