Коплан сеет панику
Шрифт:
Обхватив подбородок рукой, Старик проворчал:
— Или же он выполняет задание. Советы могли выдумать этот способ, чтобы добиться нашего участия, не прося о нем.
— Тогда стокгольмский след действительно очень серьезен, — предположил Коплан. — Во всяком случае, неким Фредриком — информатором не стоит пренебрегать.
Старик поморщился.
— Сомневаюсь... Даю голову на отсечение, что это «двойник». Нормальный информатор собирает и посылает информацию в знакомой ему области, но не знает, что происходит вне его сферы. А этот Фредрик, напротив, сообщает о существовании параллельной организации и обещает более
— Неважно... вернее, тем лучше!
— Вы по-прежнему готовы очертя голову броситься в рискованное предприятие, — пробурчал Старик, качая головой. — Вы думаете, что этот тип встретит вас с распростертыми объятиями и кинется поплакаться вам в жилетку? А что вы ему скажете? Что вы свалились с луны? Или что вы полномочный представитель Кремля?
В глазах Коплана блеснула веселая искорка.
— Доверьтесь мне.
— Я знаю, — проскрипел Старик, — у вас всегда находятся аргументы. Но я посылаю своих сотрудников на авантюры, только хорошенько все обдумав, и все-таки в первую очередь я хочу узнать, не заметила ли ДНТ шевеление вокруг Саклея и Пьерлатта. В конце концов, это ее сектор, и мы можем, не желая того, сорвать ее долгосрочные планы.
В этом он был совершенно прав, поскольку беды, которые могут повлечь за собой несогласованные действия, обычно непоправимы, и история секретных служб изобилует трагическими примерами результатов отсутствия координации.
— Кроме того, — продолжал Старик, — несмотря на скудость моих средств, у меня есть в Стокгольме один парень, я его прозондирую: если он собрал некоторые слухи, слишком расплывчатые, чтобы посылать их ко мне, это усилит мое желание узнать больше... Что касается Некрасова, мы некоторое время продержим его взаперти. Вы придете ко мне послезавтра, и постарайтесь за это время утолить вашу страсть к кроссвордам.
В рассказе русского было слишком много пробелов, и поэтому в течение этих сорока восьми часов Коплан не сидел без дела. Да и кроме того, недавние взрывы двух французских атомных бомб привлекли внимание некоторых разведок, и дружеских, и враждебных. Так что Коплану пришлось изучать вопрос по специальным изданиям, чтобы составить себе хоть и общее, но близкое к действительности представление.
Старик тоже не терял времени зря и продемонстрировал это, как только Франсис открыл дверь.
— Сегодня утром у меня была встреча с руководителями ДНТ и военной полиции, чьей обязанностью является защита наших исследовательских, промышленных и военных объектов, занимающихся атомной энергией. По их мнению, сектор чист; ни побегов, ни попыток подкупа, персонал идеологически надежен.
— Так бывает всегда до того дня, когда находишь подарок, — невозмутимо заметил Коплан.
— Я согласен, что это ничего не значит, — признал Старик. — Но вы знаете, почему я организовал это собрание... Теперь у нас свободны руки.
— А что сообщил коллега из Стокгольма?
— Ничего. Он недостаточно высокопоставлен, чтобы осуществить проверку: он не бывает в кругах, где говорят об этих проблемах. Это мирный отец семейства, который большую часть своих сведений извлекает из внимательного прочтения шведских газет и журналов. Но, возвращаясь к нашему утреннему совещанию, мнение ответственных лиц таково: если правда,
— Значит, — сказал Коплан, — наши шишки недалеки от того, чтобы потерять интерес к делу?
— Они не переполнены энтузиазмом... Они намерены пустить дела идти своим чередом.
Коплан промолчал. Он в задумчивости похлопывал правым кулаком по ладони левой руки.
— На мой взгляд, нам не следует ждать событий, — прошептал он наконец, но если внутренние службы обнаружат однажды тайную деятельность некой организации — а уверенности в том, что это произойдет, нет, — им будет трудно восстановить цепочку. Тогда они обратятся к нам, потому что штаб организации находится за границей, но бог знает сколько тайн у нас стащат до тех пор. А проверив слова Некрасова, мы, возможно, избежим будущих неприятностей.
Старик в свою очередь задумался.
— В этом есть доля правды, — согласился он. — Лучше предупредить, чем лечить, но отправная точка уж слишком слаба... Если бы нам пришлось бросаться на каждый слух, уверяю вас, я был бы вынужден удесятерить свои силы.
— Но ведь можем же мы купить билет на самолет? Позвольте мне сгонять в Стокгольм, — настаивал Коплан.
Старик посмотрел на него поверх очков.
— Какая муха вас укусила? — удивился он. — Вам хочется погулять по Скандинавии?
Коплан игнорировал оба вопроса.
— Фольклорный ансамбль из Москвы вчера утром вылетел из Парижа в Лондон, — сказал он, доставая из портсигара сигарету.
— Посольство СССР сообщило об исчезновении Некрасова в полицию?
Брови Старика поднялись, и он не ответил.
— Нет, — ответил сам Коплан. — Я справлялся. Русские соблюдают полное молчание. Почему?
Новое молчание Старика.
— Потому что Некрасов действительно агент разведгруппы, и они думают, что его захватили мы, — отчеканил Франсис. — Одно из утверждений нашего танцора — основное — таким образом подтверждается. Он действительно из «конторы».
Старик поскреб щеку, пробормотав:
— И этого признака — признаю, позитивного — вам достаточно, чтобы оценить его слова?
— В общем, да. Но есть и другие. Особенно — его след, идущий из Швеции.
— Признаюсь, я вас не понимаю.
Коплан оперся локтем на колено.
— Швеция по производству атомной энергии занимает совершенно особое место, — объяснил он. — Она располагает великолепным набором реакторов, имеет программу, которую собирается осуществить в течение десяти лет и которая является одной из самых обширных в Европе. Она создает серию станций, способных давать ежегодно пятнадцать миллиардов киловатт-часов, и размещает их в искусственных гротах, вырубленных в горах. Наконец, ее научные и технические кадры первоклассны. Добавьте, что это мирная страна с довольно большой территорией, но насчитывающая всего восемь миллионов жителей и несравнимо менее вооруженная в области контрразведки, чем Англия или Франция. Так что она представляет собой площадку, особо благоприятную для внедрения такой сети, какую описывает Фредрик.