Копытные звери
Шрифт:
Я вас люблю не оттого, что вы Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,
Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,
Что вы — поэзия от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы —
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья...
Я вас люблю затем, что это вы!
Па право вас любить не прибегу к пашпбрту Иссохших завистью жеманниц отставных:
Давно с почтением я умоляю их Не заниматься мной и убираться к черту!
О,
Виновница моей мучительной мечты?
Скажи мне, кто же ты? — Мой ангел ли хранитель, Иль злобный гений-разрушитель Всех радостей моих? — Не знаю, но я твой!
Ты смяла на главе венок мой боевой,
Ты из души моей изгнала жажду славы И грезы гордые, и думы величавы.
Я не хочу войны, я разлюбил войну,—
Я в мыслях, я в душе храню тебя одну.
Ты сердцу моему нужна для трепетанья,
Как свет очам моим, как воздух для дыханья.
Ах! чтоб без трепета, без ропота терпеть Разгневанной судьбы и грозы, и волненья,
Мне надо на тебя глядеть, всегда глядеть,
Глядеть без устали, как на звезду спасенья!
Уходишь ты,— и за тобою вслед Стремится мысль, душа несется,
И стынет кровь, и жизни нет!..
Но только что во мне твой шорох отзовется,
Я жизни чувствую прилив, я вижу свет,
И возвращается душа, и сердце бьется!..
1834
* * *
Что пользы мне в твоем совете,
Когда я съединил и пламенно люблю Весь божий мир в одном предмете,
В едином чувстве — жизнь мою!
Речка
Давно ли, речка голубая,
Давно ли, ласковой волной Мой челн привольно колыхая, Владела ты, источник рая,
Моей блуждающей судьбой!
Давно ль с беспечностию милой В благоуханных берегах Ты влагу ясную катила И отражать меня любила В своих задумчивых струях!..
Теперь, печально пробегая,
Ты стонешь в сумрачной тиши, Как стонет дева молодая, Пролетный призрак обнимая Своей тоскующей души.
Увы! твой ропот заунывный Понятен мне, он — ропот мой;
И я пою последни гимны И твой поток гостеприимный Кроплю прощальною слезой.
Наутро пурпурной зарею Запышет небо,— берега Блеснут одеждой золотою,
И благотворною росою Закаплют рощи и луга.
Но вод твоих на лоне мутном Все будет пусто!., лишь порой, Носясь полетом бесприютным,
Их гостем посетит минутным Журавль, пустынник кочевой.
О, где тогда, осиротелый,
Где буду я! К каким странам,
В какие чуждые пределы Мчать будет гордо парус смелый Мой челн по скачущим волнам!
Но
И мук, и благ души моей!
Явлюсь, весь в думу превращенный, На берега твоих зыбей,
В обитель девы незабвенной,
И тихо, странник потаенный, Невидимым приникну к ней.
И, неподвластный злым укорам,
Я облеку ее собой,
Упьюсь ее стыдливым взором,
И вдохновенным разговором,
И гармонической красой:
Ее, чья прелесть — увлеченье! Светла, небесна и чиста,
Как чувство ангела в моленье,
Как херувима сновиденье,
Как юной грации мечта!
И моя звездочка
Море воет, море стонет,
И во мраке, одинок, Поглощен волною, тонет Мой заносчивый челнок.
Но, счастливец, пред собою Вижу звездочку мою —
И покоен я душою,
И беспечно я пою:
«Молодая, золотая Предвещательница дня,
При тебе беда земная Непоступна до меня.
Но сокрой за бурной мглою Ты сияние свое —
И сокроется с тобою Провидение мое!»
1834
После разлуки
Когда я повстречал красавицу мою,
Которую любил, которую люблю,
Чьей власти избежать я льстил себя обманом,— Я обомлел! Так, случаем нежданным, Гуляющий на воле удалец —
Встречается солдат-беглец С свбим безбожным капитаном.
На голос русской песни
Я люблю тебя, без ума люблю!
О тебе одной думы думаю,
При тебе одной сердце чувствую, Моя милая, моя душечка.
Ты взгляни, молю, на тоску мою И улыбкою, взглядом ласковым Успокой меня, беспокойного, Осчастливь меня, несчастливого.
Если жребий мой умереть тоской,— Я умру, любовь проклинаючи,
Но и в смертный час воздыхаючи О тебе, мой друг, моя’душечка!
25 октября
Я не ропщу. Я вознесен судьбою Превыше всех! — Я счастлив, я любим! Приветливость даруется тобою Соперникам моим...
Но теплота души, но все, что так люблю я С тобой наедине...
Но девственность живого поцелуя...
Не им, а мне!
1834
Записка, посланная на бале
Тебе легко — ты весела,
Ты радостна, как утро мая,