Копытные звери
Шрифт:
И злого петуха в корону нарядили.
А он —
Лишь шаг на трон,
То хищной тварью всей себя и окружил: Сычей, сорок, ворон в павлины нарядил,
И с сею сволочью он тем лишь забавлялся,
Что доброй дичью всей без милости ругался: Кого велит до смерти заклевать,
Кого в леса дальнейшие сослать,
Кого велит терзать сорокопуту —
И всякую минуту Неечастья каждый ждал,
Томился птичий род, стонал...
В ужасном страхе все, а делать что — не знают!
«Виновны
И, знать, карает нас вселенные творец,
За наши каверзы, тираном сим вконец,
Или за то, что мы в цари избрали птицу — Кровопийцу!..»
И в горести они летят толпой к леску Размыкать там свою смертельную тоску.
Не гимны, Турухтан, тебе дичина свищет,
Возмездия делам твоим тиранским ищет,
Когда народ стенёт, всяк час беда, напасть,
Пернаты, знать, злодейств терпеть не станут боле!
Им нужен добрый царь,— ты ж гнусен на престоле! Коль необуздан ты — твоя несносна власть!
И птичий весь совет решился,
Чтоб жизни Турухтан и царствия лишился.
К такому приступить гораздо делу трудно! Однако как же быть?
Казалось многим то безумно,
Но чем иным переменить?..
Ужасно действие и пропасть в нем греха!
Да, как ни есть,
Свершили месть —
Убили петуха!
Не стало Турухтана,—
Избавились тирана!
В восторге, в радости, все птицы вне себя, Злодея истребя,
Друг друга лобызают И так болтают:
«Теперь в спокойствии и неге заживем,
Как птицу смирную на царство изберем!»
И в той сумятице на трон всяк предлагает:
Кто гуся, кто сову, кто курицу желает,
И в выборе царя у птиц различный толк.
О рок!
Проникнуть можно ли судеб твоих причину? Караешь явно ты пернатую дичину!
И вдруг сомкнулись все, во всех местах запели,
И все согласно захотели,
Чтоб Тетерев был царь.
Хоть он глухая тварь,
Хоть он разиня бестолковый,
Хоть всякому стрелку подарок он готовый,—
Но все в надежде той,
Что Тетерев глухой Пойдет стезей Орлицы...
Ошиблись бедны птицы!
Глухарь безумный их —
Скупяга из скупых,
Не царствует — корпит над скопленной добычью И управлять другим несчастной отдал дичью.
Не бьет он, не клюет,
Лишь крохи бережет.
Любимцы ж царство разоряют,
Невинность гнут в дугу, срамцов обогащают...
Их гнусной прихотью кто по миру пошел,
Иной лишен гнезда — у них коль не нашел.
Нет честности ни в чем, идет все на коварстве,
И сущий стал разврат во всем дичином царстве. Ведь выбор без ума вам дал таков:
Не выбирать в цари ни злых, ни добрых
1804
Бурцову Призывание на пунш
Бурцов, ёра, забияка, Собутыльник дорогой!
Ради бога и... арака Посети домишко мой!
В нем нет нищих у порогу,
В нем нет зёркал, ваз, картин, И хозяин, слава богу,
Не великий господин.
Он — гусар и не пускает Мишурою пыль в глаза;
У него, брат, заменяет Все диваны куль овса.
Нет курильниц, может статься, Зато трубка с табаком;
Нет картин, но заменятся Ташкой с царским вензелём! Вместо зеркала сияет Ясной сабли полоса:
Он по ней лишь поправляет Два любезные уса.
А на место ваз прекрасных, Беломраморных, больших,
На столе стоят ужасных Пять стаканов пуншевых!
Они полны, уверяю,
В них сокрыт небесный жар. Приезжай, я ожидаю,
Докажи, что ты гусар.
Бурцову
В дымном поле, на биваке У пылающих огней,
В благодетельном араке Зрю спасителя людей. Собирайся в круговую, Православный весь причёт! Подавай лохань златую,
Где веселие живет!
Наливай обширны чаши В шуме радостных речей,
Как пивали предки наши Среди копий и мечей.
Бурцов, ты — гусар гусаров!
Ты на ухарском коне Жесточайший из угаров И наездник на войне!
Стукнем чашу с чашей дружно! Нынче пить еще досужно; Завтра трубы затрубят,
Завтра громы загремят.
Выпьем же и поклянемся,
Что проклятью предаемся,
Если мы когда-нибудь Шаг уступим, побледнеем, Пожалеем нашу грудь И в несчастьи оробеем;
Если мы когда дадим Левый бок на фланкировке,
Или лошадь осадим,
Или маленькой плутовке Даром сердце подарим!
Пусть не сабельным ударом Пресечется жизнь моя1
Пусть я буду генералом,
Каких много видел я!
Пусть среди кровавых боев Буду бледен, боязлив,
А в собрании героев Остр, отважен, говорлив!
Пусть мой ус, краса природы, Черно-бурый, в завитках, Иссечется в юны годы И исчезнет, яко прах!
Пусть Фортуна для досады,
К умножению всех бед,
Даст мне чин за вахтпарады И георгья за совет!
Пусть... Но чу! гулять не время! К коням, брат, и ногу в стремя, Саблю вон — ив сечу! Вот Пир иной нам бог дает,