Корабль дураков

Петкявичюс Витаутас

Как член презuдиума совета ДПТЛ я мог бы оставаться на всех своих постах, т. к. это не входит в Вашу компетенцию. Последнее слово должно оставаться за партией и фракцией, но на практике такого не будет. Вы все равно будете давить на послушных себе и ссорить инакомыслящих. Я этого не желаю, я устал от Вашего непостоянства, эгоизма, от Вашей изворотливости и от Вашего меняющегося по заказу непонятных людей мнения. Признаюсь откровенно, уважаемый Альгирдас, от Вашей воображаемой доброты мы все уже покрыты шрамами. Становиться на старости лет священным верблюдом не желаю».

Передав

письмо в редакцию, я шел как заново рожденный и не понимал, какую новую тяжкую ношу взвалил на свои плечи. Да ладно, в тот момент я был счастлив, но меня повстречал еще более счастливый Кястутис Яскелявичюс и похвастался, что уходит работать в редакцию газеты «Пирмаденис».

— Слушай, что за японскую книгу ты подарил «Старой деве»? — Сборник своих рассказов.

— Не хвастай, он по–японски не рубит.

— Честное слово.

— А какое у него название? — продолжал он допрашивать. — «Корабль дураков».

— У тебя есть литовский вариант?

— Даже несколько.

— Тащи мне. Такую, зараза, сенсацию отколем! Подарим японскую книгу человеку, с которым по–литовски договориться уже невозможно!

Завравшись, мне не оставалось ничего другого, как в шутку взять и сочинить такой рассказ.

«Жил–был старый Морской Волк, и была у него еще более старая морская посудина. Такая старая и дырявая, что все крысы с нее разбежались, а вслед за ними — и опытные моряки. Тогда капитан перекрасил свой корабль и вместо названия «Ужас» написал новое — «Демократия», но и тогда не нашлось ни одного добровольца. Наконец Морской Волк собрал всех портовых дураков и каждого из них при помощи кнута и ругательств научил выполнять только по одному из необходимых команде дел.

— Я покажу вам, сволочи, демократию! — рычал он, словно гром, пока не добился своего.

По сигналу его свистка каждый дурак стремглав бросался на свое место и старался до тех пор, пока капитан не свистнет снова; после этого он всех их выстраивал и еще долго поучал:

— Я вас, придурошных губошлепов, научу демократии! Я вам, вшам краснопузым, покажу, откуда у той демократии ноги растут!

И только после этого каждый дурак получал порцию каши и бокал кислого вина.

Так и плавал он на той старой калоше, удивляя опытных моряков необычайной дисциплиной и слаженностью своей команды. Изобретательный Морской Волк похвалялся своей мудростью:

— Дурака нужно научить только одной, и то очень короткой, молитве, чтобы его можно было вовремя остановить и чтобы он при молитве не пробил борт корабля.

Но однажды дураки взбунтовались. Они привязали Морского Волка к мачте и принялись кричать, перебивая друг друга:

— Отдавай нам демократию! Куда mы девал нашу демократию? — у меня ее нет.

— Так

чего же все время обещаешь?! Лучше отдавай, иначе тебе конец!

Понял Морской Волк, что с дураками надо разговаривать на их языке, однако немного перестарался:

— Выберите из своей cpeды самого глупого, тогда увидите, от куда у той демократии растут ноги.

Дураки так и сделали.

– Tы будешь капитаном, — сказали они самому большому ротозею.

— Но я не умею свистеть, — ответил он.

— Тогда будешь mы, — предложили они самому толстому.

Но и тот не умел свистеть. Долго выбирали дураки себе командира, пока не договорились, что капитаном будет тот дурак, который лучше всех не умеет свистеть. Тот и приступил к справедливой деятельности. Построил всех дураков как попало и стал их учить:

– Tы будешь поднимать паруса!

— Но я не умею.

— Я не умею лучше тебя поднимать паруса, поэтому выполняй или отведаешь кнута.

– Tы станешь у руля.

— Но я не умею править.

— Я лучше тебя не умею, не спорь, пока я не вытянул тебя кнутом!

Так ничего не умеющий лучше других навел свой порядок, а втихомолку свистеть все равно научился, поэтому и начал свистеть поделу и без дела.

Дуракам быстро надоела пустая беготня. Они уселись перед котлом с кашей и стали ждать. Свистнет новый капитан один раз они сидят и не обращают на него никакого внимания. Свистнет во второй раз — они спокойно стоят, и только после третьего свистка съедают кашу, выпивают вино и снова принимаются ждать. Пока они ждали, поднялся шторм, корабль утонул, а новый капитан захлебнулся nepвым, поскольку он не умел плавать лучше других.

Когда море, стихнув, выбросило на берег при вязанного к мачте Морского Волка, товарищи его освободили и стали расспрашивать:

— Что стряслось, свисток испортился?

— Нет, свисток цел.

— Кнут сломался?

— Не сломался.

— Револьвер промок?

— Не промок.

— Так что же случилось?

— Не надо было ругаться.

— Но где mы встречал Морского Волка, который не ругается?