Корабль невест
Шрифт:
– Не переживай, мой мальчик, – прошептал Марри. – Сегодня у нас выдался трудный денек.
Их машина в числе последних уныло стояла посреди валяющихся в грязи серпантина и конфетных оберток. Марри подошел к пикапу со стороны водителя, но замешкался, увидев, что сын, будто приросший к месту, смотрит на него в упор.
– Ну что, успокоился, сынок?
– Папа, как думаешь, она меня ненавидит?
Марри вернулся к Дэниелу и снова обнял его.
– Нельзя быть таким чертовски мягкотелым! – Марри взъерошил сыну волосы. – Она еще не успеет сойти с корабля, как уже начнет хлопотать, чтобы ты к ней приехал.
– Куда, в Англию?
– А почему бы и нет? Продолжай копить деньги за кроликов и в два счета сможешь
Мальчик задумчиво смотрел в никуда. На секунду он перенесся в мир дорогих кроличьих шкурок и огромных самолетов.
– Я могу полететь туда, – задумчиво повторил он.
– Вот я и говорю, малыш. Копи деньги. А при твоих темпах ты за нас за всех сможешь заплатить.
Дэниел улыбнулся, и у отца заболело сердце при виде того, как мужественно сын принимает вот уже вторую потерю. Должно быть, именно это испытывали женщины во время войны, подумал он, залезая в пикап. Хотя женщины не знали, вернемся мы назад или нет. Позаботься о ней, обратился он к кораблю с молчаливой просьбой. Присмотри за моей девочкой!
Они еще немного посидели в машине, наблюдая, как выходят люди из ворот порта. Опустевшая площадь теперь казалась огромной. Тем временем поднялся ветер, он закружил и понес разбросанные бумажки в сторону моря, где на них накинулись чайки. Марри вздохнул, неожиданно осознав, что им еще предстоит долгий путь домой.
– Папа, она забыла сэндвичи. – Дэниел поднял сверток из промасленной бумаги, который Летти приготовила сегодня утром. – Они лежали здесь, на полу. Она оставила свой ланч.
Марри нахмурился, пытаясь вспомнить ее слова о забытом дома завтраке. Ну ладно, подумал он. Должно быть, она ошиблась.
– Ох уж эти беременные! Все у них не слава богу. Норин была точно такой же.
– Папа, а можно мне их съесть? Умираю с голоду.
Марри вставил ключ в замок зажигания:
– Почему бы и нет. Ей они теперь без надобности. Знаешь что, оставь-ка и для меня один.
И тут начался ливень. Серое небо, хмурившееся все утро, наконец пролилось дождем, хлеставшим о ветровое стекло. Марри завел мотор и медленно отъехал от причала. Неожиданно он ударил по тормозам, да так, что Дэниела бросило вперед, его сэндвич вывалился изо рта прямо на приборную доску.
– Подожди-ка, – сказал Марри, вспомнив о пустой корзинке и о том, что дочь подозрительно торопилась поскорее подняться на борт. – А где эта чертова собака?
Глава 5
Австралийская невеста не успела к отплытию “Викториеса” из-за предъявленных ей обвинений, которые вскоре были сняты. Ее немедленно выпустили и на полицейской машине доставили на причал номер три в Вуллумулу, но корабль с невестами на борту уже вышел в море.
Сидней монинг геральд. 4 июля 1946 года
Первый день плавания
Длина авианосца “Виктория” составляла семьсот пятьдесят футов, а вес – двадцать три тысячи тонн, на корабле было девять палуб под полетной палубой и четыре – над ней, мостик и остров[14] находились на головокружительной высоте. Даже без учета специально организованных кают для невест, гигантское чрево корабля включало двести различных помещений, складов и отсеков, по размеру сравнимых с несколькими универмагами или кондоминиумами для состоятельных людей. Или, в зависимости от того, откуда приехали невесты, с несколькими огромными амбарами. Длина одних только ангаров, где разместили, кормили и развлекали большинство невест, достигала пятисот футов, они располагались на том же этаже, что и столовые, душевые, каюта капитана и четырнадцать-пятнадцать просторных кладовых.
И Эвис так и не удалось отделаться от Джин.
Узнав, что их разместили в одной каюте – надо же, на корабле более шестисот невест, а Джин подселили именно к ней! – Джин взяла на себя несвойственную ей роль Лучшей Подруги Эвис. Эта девица предпочла забыть о их взаимной антипатии, возникшей во время посиделок в Клубе американских жен, и последние двадцать четыре часа буквально ходила за Эвис хвостом, вклиниваясь в ее разговоры с другими девушками, чтобы заявить о своих правах на их с Эвис общую историю жизни в Сиднее.
Эвис приходилось терпеть назойливость Джин и когда они обе сидели за ранним завтраком – “Эвис! А помнишь ту девицу, которая все вещи шила исключительно обметочным стежком? Даже нижнее белье!”, – и когда гуляли по палубе, пытаясь сориентироваться, – “Эвис! А помнишь наши ожерелья из колец для куриных лап? У тебя оно сохранилось?”, – и когда стояли в плотной очереди в туалет – “Эвис! Это что, комплект белья, который ты надевала в первую брачную ночь? Слишком шикарно для каждого дня… Или ты хочешь кого-то впечатлить, а?”. Эвис понимала, что должна быть помягче с Джин, тем более что той, как она недавно выяснила, всего шестнадцать, – и все-таки! Девица оказалась ужасно докучливой.
Более того, Эвис отнюдь не была уверена, что Джин отличается особой правдивостью. Так, во время разговора за завтраком Джин поделилась своими планами получить работу в универмаге, где тетка ее мужа занимала какую-то административную должность.
– Как ты сможешь работать? Мне казалось, ты ждешь ребенка, – холодным тоном произнесла Эвис.
– Выкидыш, – беспечно бросила Джин. Эвис наградила ее тяжелым, недоверчивым взглядом. – Очень печальная история, – поспешно добавила Джин и, помедлив, сказала: – Как тебе кажется, можно мне попросить еще одну порцию бекона?
Джин, отметила про себя Эвис, преодолевая последний лестничный пролет, практически не упоминает своего мужа Стэнли. Безусловно, и ей самой не мешало бы почаще говорить об Иэне, но всякий раз, как она заводила разговор о муже, Джин тут же пыталась добиться от нее непристойных откровений: “А ты позволила ему сделать это самое до первой брачной ночи?” Или еще хуже: “А ты испугалась, когда в первый раз увидела… ну, ты понимаешь… когда у него встало торчком?” Наконец Эвис оставила попытки с ходу отделаться от Джин. Хотя в одиннадцать все девушки соберутся на полетной палубе, чтобы выслушать приветственную речь капитана, и затеряться в толпе из более чем шестисот женщин будет гораздо проще. Ведь так?