Корабль невольников
Шрифт:
– Ну? И как?
– Не прикидывайся слабоумным, Фетт! Нет у меня времени на глупые игры, - Босск поднял бластер.
– Кстати, у тебя тоже. Честно говоря, у тебя его вообще не осталось.
– Куда спешишь?
– Исполнить заветную мечту. Наши дорожки впервые пересеклись, а я уже знал, что такой день настанет. И что один из нас его переживет, а второй - нет. Угадай, кто из нас кем будет, а?
Если раньше Боба Фетт мог сравниться хладнокровием с кессельской ледяной тварью, теперь же от него веяло морозом, как от всей планеты Хот целиком.
– Много
– Не хочу упускать возможность высказать тебе все, что я думаю. Но ты прав, да и слова у меня закончились, пора и повеселиться, - трандошан указал на воздушный шлюз.
– А тебя и вовсе не хочу слушать, поэтому ты отправляешься туда, где нет звука. Вокруг глубокий вакуум, Фетт, так что сделай перед уходом очень глубокий вдох. Он у тебя последний.
Босск причмокнул.
– А потом я разверну корабль и полюбуюсь незабываемым зрелищем. Знаешь, как это будет? Сначала вскипит кровь, вся разом, потом твое тело разорвет от декомпрессии. Я слышал, процесс достаточно долгий, так что ты прочувствуешь его в полной мере. Может, проживешь еще целую секунду, а повезет, так две. Держу пари, они тебе покажутся вечностью. Шевели ногами, Фетт, ты знаешь, где выход.
– Твоя настырность похвальна, - охотник в ман-далорском доспехе сделал шаг к грузовому люку.
– Меня загоняли в угол на собственном корабле, было дело. Одна добыча оказалась не в меру изобретательна. Но внутреннюю защиту не отключали. Ни разу. Что-то новое.
Он вдруг остановился и оглянулся на трандошана.
– Ты не все предусмотрел, жаль.
– Да ну? И что же это я упустил? Фетт постучал пальцем по шлему.
– Система связи работает.
Осторожно, предупредил себя Босск. Он заговаривает тебе клыки, хитрый барв.
– Большое дело!
– высказал он вслух.
– Кого ты собрался звать на помощь? Мы тут одни, в этом секторе других кораблей нет, я проверил. А если добыча и придет в себя, едва ли захочет тебя спасать. Не томи, шагай. Имей смелость выйти через шлюз своими ногами, другого выхода у тебя все равно нет.
Фетт потерял видимый интерес к разговору. Босску почудилось, будто он расслышал негромкое бормотание, словно Боба произнес что-то вполголоса. Прошла, наверное, секунда, затем раздался еще один звук, и на этот раз трандошану отнюдь не послышалось. С металлическим лязгом открылась грузовая ячейка.
– Неплохая попытка, - похвалил Босск, не оборачиваясь.
– Но если тебе помнилось, будто твоя дурацкая шутка заставит меня отвести от твоей головы бластер, тогда ты меня всерьез разочаровал. От тебя я ждал большего.
– Согласен. Так лучше?
Вот теперь Босск действительно удивился. Во-первых, заговорил с ним не Фетт, тот смотрел в сторону и даже, кажется, что-то насвистывал. Во-вторых, фразе аккомпанировал сухой металлический щелчок - тот самый, который ни с чем не перепутаешь. А в-третьих, ему - тоже весьма узнаваемо - сунули бластер между лопаток.
А потом трандошан признал голос.
– Зукусс!
К
– Ага, - согласился тот, кто держал бластер.
– Не мог бы ты опустить оружие? Мне не нравится, что ты держишь под прицелом моего напарника.
– Я заберу, - Боба Фетт вынул бластер из внезапно ослабевшей лапы молодого ящера, указал на пустую клетку.
– Лезь туда.
Пятясь к ненавистным дюрастиловым прутьям, Босск наградил Фетта целым ворохом принятых на Трандоше ругательств и проклятий.
– Кстати, о грязных трюках!
– возмутился трандошан, с ненавистью разглядывая Зукусса - Так ты не сдох!
– Всячески стараюсь избежать гибели, - простодушно сознался ганд; в выпуклых фасеточных глазах многократно отражался бластер, зажатый в бородавчатой лапке.
– Но моему народу легко ее имитировать.
Зукусс вынул из воздуховодных трубок цилиндры со сжатым газом.
– Мы на Ганде мож-жем дышать кислородом, а мож-жем аммиаком, приспосабливаемся. Кислород мне даж-же вреден, я в нем вообще могу не дышать…
Когда Зукусс волновался или был возбужден, в его речи отчетливо проступал акцент.
– Несколько минут сердце не работает тож-же. А вот с этим, - он продемонстрировал слушателям баллончики с газом, - могу прож-жить несколько дней, не дыша. Это такой способ расслабиться и отдохнуть.
– Полезная способность, - одобрил Боба Фетт.
– Имеешь дело с трандошанами, имей под рукой и другого напарника.
– Ты, подлый, скользкий, никчемный, вонючий гнатгрг… Полукровка!..
Голос сорвался, некоторое время Босск лишь злобно сверкал глазами, беззвучно развевал пасть и сжимал в бессилии кулаки. Сейчас он никак не мог решить, кого из собратьев по профессии ненавидит больше.
– Как ты мог?
– горько возопил он, когда вновь обрел дар речи; обращался Босск к Зукуссу.
– Мы же охотились вместе, мы были напарниками по-настоящему!..
– Дело есть дело, - ганд и не думал смущаться.
– А Боба Фетт сделал мне предлож-жение, от которого я не отказался. Мы обговорили сорок процентов от выручки за голову добычи, которая сидит в соседней клетке.
–
– Сорок?! Я бы дал тебе пятьдесят!
– Ага, но… - инсектоид с сочувствием покачал дыхательными трубками.
– Сейчас ты не в том положении, чтобы торговаться.
Трандошан замолчал, только щелкал и скрипел клыками; в висках тяжело билась кровь. Предательство и вероломство других всегда выводили его из себя.
– А ты…
Глаза заволакивала кровавая дымка, поэтому невысокая фигура в мандалорском боевом доспехе казалась плоской тенью на фоне переборки.
– Ты с самого начала хотел от меня избавиться, да?
– Как ты хотел избавиться от меня, - Боба Фетт сунул конфискованный бластер за пояс, протянул руку к Зукуссу.
– Отдай оружие.
– А… - ганд выпучил бы оба глаза от изумления, если бы они и без того не были у него выпуклые.
– А зачем?