Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)

Рэй Жан

Рапси повезло, что судья, перед которым он должен был появиться, провел некоторое время на островах архипелага Луизиады, где частенько имел возможность встречать монкрангов. Поэтому он признал, что действительно имело место недоразумение, приведшее в данном случае к весьма простительной ситуации.

В итоге Рапси вышел, можно сказать, сухим из воды, заплатив всего лишь штраф в три фунта.

На борту других кораблей

Ужас

полярных морей

«Мориц» занимался ловлей камбалы, но вот уже несколько дней, как рыба скатилась на большую глубину и стала недоступной. Появились отдельные льдины и даже поля плавучих льдов, и над рыболовным судном меланхолично тянулись стаи олушей.

Хальмар первым заметил землю.

— Это лед, — проворчал Швертфегер, — возможно, огромный айсберг, но, в любом случае, не земля.

Хальмар продолжал настаивать:

— Это земля! Вы только посмотрите на полосу прибоя! Действительно, это оказался остров, не нанесенный ни на одну из карт. На воду спустили шлюпку, в которую сели четыре рыбака. По возвращении Хальмар, командовавший десантом, сделал доклад:

— Остров около восьми лье в окружности, берег сложен базальтовыми скалами, гладкими и отвесными. Есть небольшая бухта на северной оконечности острова, в которую может войти шлюпка и где можно высадиться на сушу.

Капитан разрешил высадиться на берег. «Мориц» в свое время использовался для охоты на тюленей, и нельзя было исключить, что на острове имелась их колония.

Но шлюпка не вернулась из разведки.

Снова на горизонте появились плавучие льды, настоящие айсберги, крайне опасные для небольших рыболовецких судов, и поэтому «Мориц» не смог подойти к острову с севера.

На судне любили Хальмара, и возможная его гибель сильно огорчила команду.

В четыре часа утра, когда ночное солнце еще находилось над горизонтом, наблюдатель заметил небольшую фигурку на скале.

— Это Хальмар! — закричали матросы. — Значит, им все же удалось высадиться на берег!

— Хотел бы я знать, что ему нужно, — пробормотал капитан, направляя бинокль на далекий силуэт. — Мне кажется, что в его жестах отражается необычный страх.

— Нам нужно спустить на воду вторую шлюпку! — закричали матросы.

Но прибой с такой яростью разбивался о береговые скалы, что приблизиться к берегу оказалось совершенно невозможно. Кроме того, в опасной близости находились плавучие льды.

С «Морица» удалось разглядеть, как Хальмар упал на колени и воздел руки к небу, словно в прощальном жесте.

Внезапно сам ужас обрушился из туч на остров. Тучи разорвались, и чудовищная тень упала на человека. Тень… Скорее, какая-то неясная масса, зловещая и, казалось, наделенная жуткими признаками живого существа.

— Это невозможно! — закричал капитан, и Швертфегер, обезумевший от ужаса, попытался спрятаться в рубке на баке.

Моряки увидели гигантскую птицу,

размером почти с корабль, как говорили потом свидетели происшествия. Птица стремительно кинулась на Хальмара. С криком, похожим на удар грома, чудовище взлетело, держа в когтях добычу.

— В сказках тысячи и одной ночи говорится о громадной птице Рок, — пробормотал капитан. — Действительно, полярные края полны тайн и загадок…

На следующий день плавучие льды ушли, и «Мориц» смог подойти к острову с севера. Моряки нашли перевернутую шлюпку, что почти не оставляло надежды на спасение ее команды, из которой, судя по всему, только Хальмару удалось добраться до суши.

На судне спустили на середину высоты мачты флаг, и капитан прочитал молитву.

С этого момента Швертфегер стал вести себя очень странно.

Он часами трудился над подставкой, немного похожей на нелепо выглядевший орудийный лафет, на который он установил небольшой ствол весом в шестнадцать фунтов, вполне годившийся для экспозиции в музее древностей, которым до этого пользовались исключительно для подачи сигналов тревоги. У него в итоге получилась нечто вроде небольшой пушки, дуло которой было направлено вверх, словно он целился в облака.

Никто не мешал ему заниматься этой нелепой работой. Хальмар был его лучшим другом, и можно было понять, что ужасное происшествие несколько нарушило работу его мозга.

Через шесть дней «Мориц» в очередной раз встретился с плавучими льдами. Он был не в состоянии продвигаться дальше на север. Швертфегер нес вахту у руля. Неожиданно его глаза загорелись, словно угли; он заметил появившееся на горизонте небольшое темное облако, летевшее необычно низко.

Моряки услышали, как он проворчал в бешенстве:

— Подожди немного, я скоро рассчитаюсь с тобой!

Когда тень накрыла судно, он поднес горящий фитиль к запалу своей пушки, после чего раздался чудовищный грохот, и «Мориц» едва не развалился на части от сотрясения.

Взрыв разнес ствол пушки на куски; смертельно раненный, истекающий кровью Швертфегер лежал на палубе. Полученные им раны не помешали ему радостно воскликнуть:

— Я попал в него! Я попал в это чудовище, которое унесло Хальмара! Я всадил ему в брюхо ядро и убил его!

Действительно, он не ошибался; потрясенные, не верящие своим глазам моряки увидели, как крылатое чудовище, «размером с корабль», билось на поверхности моря, окрашивая воду в красный цвет.

Если бы «Мориц» оказался ближе к нему, то чудовище в предсмертных судорогах явно было в состоянии разнести его в щепки.

Последние конвульсии чудовища подняли фонтаны брызг; оно испустило пронзительный вопль и пошло ко дну.

— Оно пряталось за облаком, рассчитывая подобраться поближе к судну и схватить еще кого-нибудь из нас, — прошептал Швертфегер. — Но я убил его… Я отомстил за моего несчастного Хальмара!