Корабль палачей(Романы, повести, рассказы)
Шрифт:
«Один дурацкий сон за другим», — подумал он.
— Ригольбер, чертов висельник, не расходуй напрасно эту драгоценную жидкость, или я брошу тебя акулам! Ивон, не закрывай свой клюв, черт побери!
— Наверное, мне пришлось совершить плавание на судне с сумасшедшей командой, — пробормотал Каплар. — Провалиться мне на этом месте, если это не был голос старика Ансельма! И все же…
Его сознание заполняли фантастические картины: зеленый туман, совершенно адский грохот непонятных повторяющихся ударов, жуткое ощущение удушья…
Внезапно
Только почему ему было так холодно?
И почему ощущение холода внезапно сменилось страшной жарой?
Наверное, в этом было виновато обычное бренди со вкусом смазочного масла, обжигавшее ему губы и язык.
— Смотрите, голландец приходит в себя! Как там его зовут? Ах да, Каплар! Забавное имечко! Впрочем, у них полно имен на любой вкус… Смотри-к, он открыл пасть! Не иначе как ему требуется выпить!
Бедняга-рулевой начал наконец осознавать, что он уже покинул мир снов и химер и постепенно утверждался в мире обычном, реальном. Он машинально стиснул губы, потому что жгучее питье стало невыносимым.
— Наконец-то, Пьер!
Это был голос Ивона Тейрлинка.
Слава богу, все фантазмы наконец исчезли!
Он лежал на большой скамье в каюте капитана «Тонтон Пип», и возле него сидели Тейрлинк и Ригольбер; даже удостоивший его своего присутствия старый Ансельм смотрел на него взглядом, в котором странным образом смешались раздражение и удовлетворение.
— Проклятые пираты! — выругался старик. — Их дурацкие забавы уже обошлись нам в полтора галлона великолепного бренди!
— Где все остальные? Где Списсенс, граф, мальчишки? Где Холтема? — поинтересовался Каплар дрожащим голосом.
— Все они, живые и здоровые, находятся в объятьях Морфея. Ты первым пришел в себя, — ответил ему Ивон Тейрлинк. — Послушай, приятель, как ты себя чувствуешь? У тебя хватит сил рассказать нам, что случилось с вами?
Не дав возможности Каплару ответить, Ансельм Лемуэн зарычал:
— Комедианты! Должно быть, вы нализались в стельку! Было около полуночи, когда я проснулся. К счастью для вас, между прочим! Чтобы скорее заснуть, я сделал хороший глоток. В этот момент на палубе поднялся непонятный шум. Послышались удары, потом они повторились Я решил, что на судно забрались белые медведи. Вот, думаю, удача! Вот ты, кого называют Капларом, ты когда-нибудь пробовал мясо белого медведя? А я пробовал. Это чертовски вкусно! Я схватил ружье и постарался бесшумно подняться на палубу. Вовсю светила луна, и мне не нужен был фонарь.
Никаких следов белых медведей. Но на полуюте дрыхли пять лентяев, развалившись, словно в мягкой постели. Ни души вокруг до самого горизонта. Местность был пустой, как эта бутылка рома. В канале фьорда болтались небольшие льдины, словно издевавшиеся надо мной и моим ружьем. Ну-ка, приятель, расскажи, зачем вы разыграли меня, потому что не услышь я звуки ваших шагов, и на следующее утро на палубе мы обнаружили
Пьер Каплар, державший в руке чашку с горячим чаем вместо стакана с бренди, удовлетворил любопытство старого моряка, рассказав ему в нескольких предложениях их одиссею. Ивон Тейрлинк недоуменно покачал головой, ничего не поняв в рассказанном рулевым, но его дед с удовольствием выслушал рассказ.
Когда Пьер замолчал, он воскликнул:
— Ах, эти мне загадки Севера! Здешние места наполнены самыми удивительными тайнами! И только полные дуралеи могут делать вид, что они ничего не замечают. К счастью, старушка Гундрид охраняла вас или, по крайней мере, вмешалась на вашей стороне перед не знаю уж какими великими божествами этих мест.
— Холтема приходит в себя! — неожиданно воскликнул Тейрлинк.
— Выбросьте его за борт! — громыхнул Лемуэн. — И если вы не сделаете этого, ни в коем случае не давайте ему ни капельки моего драгоценного бренди, черт возьми!
Действительно, Холтема очнулся почти одновременно со Списсенсом, графом и мальчишками.
Ни один из них не пострадал от случившегося с ними загадочного происшествия.
— Давайте сначала подкрепимся как следует, а потом перейдем к разговорам, — решил Ригольбер, выкладывая на стол все лучшее, что можно было найти в камбузе.
Холтема был бледен и казался растерянным, но никаких ран на нем не было видно.
Он ел весьма умеренно, довольствуясь кофе, бисквитами и небольшим количеством консервированного мяса.
Каплар заметил, что он старался не встречаться взглядом со своими бывшими товарищами по путешествию. Когда со стола было убрано и участники обеда взялись за трубки, он ожил и начал говорить, хотя его никто еще не просил.
— Каплар знает, в каких условиях судно «Дорус Бон-те» вышло в море. Я не скажу вам ничего нового, сообщив, что наше путешествие спланировал сам доктор Пранжье. Я ничего не знал о его целях и готов поклясться на Библии, что говорю правду. Я знал только то, что он хотел попасть в Гренландию и проникнуть, используя фьорды, в глубь суши. Я предполагал, что он хочет встретиться с таинственным племенем эскимосов, известном как «каменные головы». Считалось, что они владеют опасными колдовскими секретами.
Доктор Пранжье не любил распространяться о своих намерениях. Единственное, что я могу утверждать с уверенностью, так это то, что он жалел о решении взять на судно Гюстава Лемана.
Холтема повернулся к своему бывшему помощнику.
— Он решил устранить молодого человека и ради этого был готов на убийство. Я вступился за Гюстава и добился, чтобы ему сохранили жизнь, но его должны были оставить вместе со Стивенсом на острове Могенас. Решение, обещавшее Гюставу мало хорошего. Поэтому не могу не сказать, как я был обрадован, когда узнал, что с молодыми людьми на остров отправится Каплар. Теперь я был почти уверен, что эти трое смогут выжить.