Корабль-призрак
Шрифт:
— Подъем! — негромко скомандовал Саблин.
Команда возымела действие.
Шарапов тут же сел на поддоне, протер глаза и пробурчал:
— Сейчас. Погоди, братан. Приведу себя в прядок, и позавтракаем.
Шарапов открутил кран, сунул под него голову. Он долго растирал воду по широкому торсу, затем вытерся полотенцем, и взгляд его стал более осмысленным.
— Немного перебрал я вчера с самогонкой. Стресс снимал, — сказал он, набрал воды в литровую банку, опустил в нее кипятильник и воткнул его в розетку. —
— Без разницы.
— Тогда будем кофе. Хотя если чаю хочешь, то у меня тут и варенье есть.
Кипятильник шипел в банке. Вода стала белой как молоко, непрозрачной. Вскоре от кипятильника побежали большие пузыри, и вода заклокотала.
Кофе Шарапов насыпал не ложкой, а прямо из пакета. Он дозировал порошок на глаз, залил его кипятком все в тех же металлических кружках и накрыл их тарелками, чтобы напиток настоялся. Саблин уже успел открыть жестянку со шпротами и разложил рыбок на галеты.
— Сервировка как в лучших домах, — заявил Шарапов, улыбнулся и осведомился: — Ну, командир, чем сегодня займемся? У меня и картишки есть, и шахматы найдутся.
— В картах я не силен. А вот в шахматы играть со мной тебе лучше не садиться.
— Я картишки предпочитаю. Но только на деньги никогда не играю.
— Игры на сегодня отменяются. Во всяком случае, для меня. Ты, если хочешь, можешь в одиночестве пасьянсы раскладывать или шахматные этюды решать.
— Чего ты задумал? — спросил Шарапов.
Напрямую Саблин не ответил, лишь спросил:
— В твоем бункере есть такие вещи, которые можно использовать как оружие?
Слава задумался, потер ладонью коротко стриженный затылок и ответил:
— Нож есть, чтобы хлеб резать, пара отверток и молоток.
— Нож еще туда-сюда. — Саблин вздохнул. — А вот отвертка и молоток — это как-то слишком попахивает уголовщиной, хотя может и пригодиться. Ты не против, если я в твоем шкафу пороюсь? Может быть, там еще что-нибудь отыщется.
— Смотри. Мне не жалко.
Виталий открыл дверцу и стал перебирать вещи. Все, что казалось ему пригодным, он выставлял на пол рядом со шкафчиком. В результате набралось не так уж много. Самодельный молоток с металлической ручкой. Две длинные отвертки, одна под крест, другая под плоский шлиц. Полуторалитровый термос из нержавейки с широким горлом. Начатый коробок спичек.
— Понимаю, — проговорил Шарапов. — Хочешь вылазку совершить, чтобы завладеть оружием, да?
— Логично мыслишь.
— Давай я в термосе кофе сделаю. Неизвестно, сколько нам блуждать придется или в засаде сидеть.
— Как я понял, ты хочешь со мной идти, так?
— А как же иначе? Только ты меня извини, братан. Я, конечно, этих долбаных абреков-террористов ужас как ненавижу. Но вот не знаю, поднимется ли у меня рука кому-нибудь из них отвертку под ребро всадить или в шею. Никогда никого не убивал.
— Тебе и не надо. На это
— Так давай термос. Еще воды вскипячу. Прямо в нем. А то он плохо температуру держит.
— С кофе не спеши. Лучше в него своей самогонки набулькай. Сколько в ней градусов?
— Это я тебе точно сказать могу. Спиртометром мерил — шестьдесят три получается.
— Сойдет, — прикинул каплей.
Шарапов вытащил бутыль, оплетенную соломой, стал осторожно лить самогон тонкой струйкой. Резкий запах фруктового продукта щекотал ноздри. Они у Славы рефлекторно затрепетали.
— Чего жалеешь? — прикрикнул Саблин. — Цедишь словно не для себя.
Шарапов заглянул в термос и заметил:
— Думаю, что хватит. Там уже ноль семьдесят пять набралось.
— А ты полный наливай.
— Полный — перебор будет.
— Наливай-наливай.
— Как знаешь, командир.
Шарапов лил, поглядывая на Саблина. Тот кивнул, когда крепкая самогонка уже плескалась у самых краев. Виталий плотно завернул крышку и прицепил к термосу ремешок, чтобы можно было повесить его на плечо.
— Какое выбираешь оружие? — Шарапов кивнул на отвертки, молоток и нож.
— Пока возьму то, что может резать. — Виталий провел ладонью по горлу.
— Понимаю, так часовых снимают. Жаль только, что нож испортишь. Он у меня самодельный, из клапанной стали. Но когда голову теряют, то по волосам не плачут.
— Может, он и не понадобится, — пообещал Виталий. — Я там у тебя еще один старый комбинезон видел и газеты. Давай делом займемся. Ты их сминай, а я в комбинезон заталкивать буду.
Мужчины присели на корточки, и работа закипела. Шарапов вырывал старые газеты из подшивки, комкал их, а Саблин заталкивал мятую бумагу в черный комбинезон танкиста. Не прошло и десяти минут, как на полу уже лежало черное пугало.
— Вот только головы у него нет. — Шарапов скептически прищурился.
— Для темных переходов сойдет. У страха глаза велики, — поспешил успокоить Славу каплей. — А теперь пошли. Не забудь молоток и отвертки.
Шарапов снял ботинки, приложил ухо к люку и только после этого отбросил защелки. Боевой пловец и старший моторист выбрались в полутемный коридор, бесшумно поставили люк на место и закрепили его всего двумя гайками, чтобы в случае чего иметь возможность быстро снять их.
— Пошли, — негромко проговорил Саблин.
— Куда?
— Поближе к тому месту, где бандиты держат заложников.
Шарапов уверенно продвигался по судовому лабиринту, вскоре остановился и сообщил:
— Еще два поворота, и мы на месте. Только я вот что подумал, командир. Надо ребят предупредить. Дать им знать, что они не одни, что о них помнят. Когда сидишь в этом чертовом металлическом мешке, в голове полная непонятка. Без свежей информации с ума сходишь.