Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
— Гордон, — подсказал он, улыбаясь. — Как я рад снова видеть вас.
— Да. — Она поджала губы и опять вздрогнула.
— Вы часто сюда заходите?
— О нет, не часто, — замялась Инес Феррел. — Я просто… хотела встретиться сегодня вечером с подругой.
— А, понятно. Что ж, не будет ли позволено одинокому холостяку составить вам компанию, пока подруга не пришла?
— Ну… — Миссис Феррел пожала плечами, — Почему нет.
Ее губы выделялись ярким пятном
Минуло некоторое время, подруга миссис Феррел все не появлялась, и они переместились в темный кабинет. Там Теодор воспользовался моментом, когда миссис Феррел отошла попудрить носик, и подсыпал в ее бокал порошок без вкуса и без запаха. Вернувшись, она выпила коктейль и через минуту здорово захмелела. Она улыбнулась Теодору.
— Вы мне нрав’сь, миср Г’рдн, — призналась она. Слова толпились, путаясь ногами в языке.
Вскоре он довел ее, спотыкающуюся и хихикающую, к своей машине и отвез в мотель. В номере он помог ей раздеться до чулок с поясом и туфель, и, пока она позировала в пьяном упоении, Теодор сделал несколько фотографий со вспышкой.
Когда в два ночи она рухнула, Теодор одел ее и отвез домой. Там он положил ее, полностью одетую, на кровать. После чего вышел на улицу и полил заново посаженные плющи Альстона концентрированным гербицидом.
Вернувшись домой, он набрал номер Джефферсона.
— Да? — раздраженно произнес Артур Джефферсон.
— Переезжай отсюда, а не то пожалеешь, — прошептал Теодор и повесил трубку.
Утром он пришел к дому миссис Феррел и позвонил в дверь.
— Привет, — вежливо произнес он. — Вам уже лучше?
Она смотрела на него непонимающим взглядом, пока он рассказывал, как накануне вечером ей вдруг стало очень плохо и как он отвез ее из бара домой.
— Надеюсь, теперь вам уже лучше, — завершил он.
— Да, — она смутилась, — я… в полном порядке.
Уходя от нее, он заметил, как Джеймс Маккэнн с багровым лицом движется, зажав в руке конверт, по направлению к дому Мортонов. Рядом семенила встревоженная миссис Маккэнн.
— Мы должны проявлять терпение, Джим, — услышал ее слова Теодор.
В два пятнадцать ночи Теодор взял кисть и банку краски и вышел на улицу.
Дойдя до дома Джефферсона, он поставил банку на землю и коряво написал на двери: «НИГГЕР».
После чего перешел на другую сторону улицы, позволив по пути упасть нескольким каплям краски. Банку он оставил под задним крыльцом Генри Путнама, случайно перевернув при этом собачью миску. К счастью,
Потом он еще раз полил плющи Альстона гербицидом.
Утром, когда Дональд Горс ушел на работу, Теодор взял тяжелый конверт и отправился навестить Элеонору Горс.
— Взгляните-ка, — Он вытряхнул из конверта порнографический журнал. — Я получил это сегодня по почте. Только посмотрите! — Он сунул журнал ей в руки.
Она держала его так, словно это был ядовитый паук.
— Разве не ужас! — негодовал Теодор.
— Возмутительно. — Она скорчила гримасу.
— Я подумал, надо поговорить с вами и другими соседями, прежде чем звонить в полицию. Вы тоже получали такую мерзость?
— С чего бы, — ощетинилась Элеонора Горс, — мне получать такое?
Старика он застал склонившимся над плющами.
— И как они поживают? — поинтересовался Теодор.
— Они умирают.
— Как такое возможно?!
— О. — Альстон покачал головой, — Это просто кошмар.
Теодор пошел дальше, хихикая на ходу. Возвращаясь домой, он заметил, что Артур Джефферсон отмывает дверь, а Генри Путнам, стоя напротив, внимательно за ним наблюдает.
Она ждала его на пороге.
— Миссис Маккэнн! Я так рад вас видеть.
— Едва ли вас обрадует то, что я скажу, — произнесла она Горсстно.
— Вот как? — удивился Теодор.
Они вошли в дом.
— Чрезвычайно много разных… событий происходит на нашей улице с тех пор, как вы здесь поселились, — сказала миссис Маккэнн, когда они устроились в гостиной.
— Событий? — переспросил Теодор.
— Думаю, вы знаете, о чем я говорю. Однако это… эта расистская надпись на двери мистера Джефферсона, это уже слишком, мистер Гордон, слишком.
Теодор беспомощно взмахнул рукой.
— Но я не понимаю.
— Прошу вас, не надо все усложнять. Я обращусь к властям, если эти безобразия не прекратятся, мистер Гордон. Мне очень не хотелось бы этого делать, но…
— Властям? — Теодор выглядел испуганным до смерти.
— Ничего подобного не случалось, пока вы сюда не переехали, мистер Гордон. Поверьте, мне нелегко это говорить, но у меня просто нет выбора. Тот факт, что ничего похожего никогда не происходило на нашей улице, пока вы…
Она внезапно замолчала, когда из груди Теодора вырвалось рыдание. Миссис Маккэнн смотрела на него с изумлением.
— Мистер Гордон… — начала она неуверенно.
— Я не знаю, о каких событиях вы говорите, — голос Теодора дрожал, — но я бы лучше убил себя, чем причинил бы кому-нибудь вред, миссис Маккэнн.