Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории (сборник)
Шрифт:
Потом поднял двумя пальцами ткань и опустил ее на оскорбительные предметы с самообладанием кардинала, набрасывающего свою мантию на обнаженные плечи стриптизерши.
Уэйд со вздохом опустился в другое кресло.
— Сдаюсь, — сказал он. — Я прибыл из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в кабине для перемещения во времени. Я привез с собой немного… еды… на всякий пожарный случай. А потом все вы принялись кричать, будто бы я бесстыжий пес. Боюсь, я
Каслмоулд сложил руки на впалой груди и медленно кивнул.
— Ммм. Что ж, молодой человек, я вам верю, — сказал он. — Такое возможно. Я допускаю подобную вероятность. Историки рассказывают нам о таких периодах, когда, гм… средства жизнеобеспечения принимались орально.
— Я рад, что хоть кто-то понимает, — сказал Уэйд. — Но мне бы хотелось, чтобы вы разъяснили мне здешнюю ситуацию с едой.
Верховный комиссар чуть вздрогнул при этом слове. Уэйд снова посмотрел озадаченно.
— Неужели возможно, — произнес он, — чтобы слово… «еда»… сделалось неприличным?
При повторе этого слова в мозгу Каслмоулда как будто что-то щелкнуло. Он подался вперед и с горящим взором приподнял кусок ткани. Он, кажется, упивался видом фляжки, коробки, жестяной банки. Язык облизывал пересохшие губы. Уэйд смотрел во все глаза. В нем поднималось чувство, близкое к омерзению.
Пожилой человек провел дрожащей рукой по коробке с печеньем, словно это была ножка танцовщицы. Воздух клокотал в его легких.
— Еда. — Он выдохнул слово с плохо скрытым сладострастием.
После чего поспешно накинул тряпку обратно, очевидно пресытившись сводящим с ума зрелищем. Блестящие старческие глаза уставились в глаза профессора Уэйда. Уэйд осторожно втянул в себя воздух.
— Е… ладно, — произнес он.
Уэйд откинулся на спинку кресла, начиная ощущать, как жар смущения заливает все тело. Он помотал головой и поморщился при этой мысли.
— Поразительно, — пробормотал он.
Он опустил голову, чтобы укрыться от взгляда пожилого полицейского. Затем, подняв глаза, он увидел, что Каслмоулд снова подглядывает под покрывало с волнением подростка, впервые попавшего в стрип-бар.
— Господин комиссар.
Похожий на крысу старик дернулся в кресле, углы рта растянулись, от испуга он с шумом втянул в себя воздух. Он силился взять себя в руки.
— Да, да, — произнес он, с трудом сглатывая комок в горле.
Уэйд поднялся. Он снял тряпку и расстелил на столе. Потом сложил предметы посередине и завязал углы. Пододвинул узелок к себе.
— Я не хочу осквернять ваше общество, — сказал он. — Будем считать, что я уже узнал
Страх исказил худое лицо комиссара.
— Нет! — выкрикнул Каслмоулд.
Уэйд посмотрел на него с подозрением. Верховный комиссар взял себя в руки.
— Я хочу сказать, — зарделся он, — нет нужды уезжать так быстро. В конечном счете…
Он взмахнул худосочными руками в непривычном жесте.
— Будьте моимгостем. Давайте пойдем ко мне и…
Он шумно откашлялся. Встал и поспешно обошел вокруг стола. Похлопал Уэйда по плечу, и его рот растянулся в ухмылку гостеприимного шакала.
— Вы сможете почерпнуть всю необходимую информацию из моей библиотеки, — сказал он.
Уэйд ничего не отвечал. Пожилой полицейский виновато огляделся.
— Но только… э-э… не стоит оставлять здесь этот узелок, — сказал он, — Лучше забрать его с собой.
Он заговорщически захихикал. Уэйд глядел с еще большим подозрением. Каслмоулд заговорил жестче.
— Не хотел об этом говорить, — произнес он, — но нижним чинам доверять нельзя. Все отделение могут охватить беспорядки. Вот из-за этого, как вы понимаете.
Он подчеркнуто беспечно взглянул на узелок. Он втянул в плечи тощую шею, выказывая искреннюю озабоченность.
— Никогда не знаешь, что может произойти, — продолжал он. — У некоторых людей нет никаких принципов, знаете ли.
Он произнес это так, словно подобная чудовищная мысль только сию секунду непрошено явилась в его незамутненный разум.
Он двинулся к двери, избегая дискуссии. Взявшись за ручку, развернулся.
— Подождите здесь, — велел он, — я подпишу ваше освобождение.
— Но…
— Не стоит благодарности, — произнес Каслмоулд, поспешно выскакивая в коридор.
Профессор Уэйд покачал головой. Затем сунул руку в карман пальто и вынул плитку шоколада.
— Лучше как следует припрятать ее, — сказал он самому себе, — а не то меня отправят на костер.
Когда они вошли в прихожую его дома, Каслмоулд произнес:
— Давайте я возьму сверток. Положим его ко мне в стол.
— Мне кажется, не стоит, — возразил Уэйд, удерживаясь от желания громко рассмеяться прямо в горящее страстью лицо верховного комиссара. — Это может оказаться слишком сильным… искушением.
— Для кого, для меня? — воскликнул Каслмоулд. — Ха-ха, как смешно.
Он стоял, держась за сверток профессора, губы его оскорбленно надулись.