Корабль странников
Шрифт:
Тео Моссбейк прокашлялся.
— Мы на самом деле не можем сдвинуться с места?
— Ты сейчас выглядишь так, как будто я врезал тебе. Да, но нормируя припасы, мы сможем растянуть продовольствие по крайней мере на три месяца, если не больше. Этого времени вполне достаточно, чтобы что-нибудь придумать.
— Но если корабль не может…
— ПОГОВОРИ С УЭКОПОМ! — Сердженор повернулся, вышел из комнаты наблюдений и, тяжело вздыхая, направился в безлюдную кают-компанию. Он подошел к автомату с напитками, налил стакан ледяной воды и медленно осушил его. Потом он поднялся на жилую палубу. Дверь в пятой комнате оказалась закрытой, но не запертой.
— Я вовсе не решил покончить с собой, если именно это тебя интересует, — сказал он.
— Меня это радует, — Сердженор для проформы постучал по дверному косяку. — Ты не возражаешь, если я войду?
— Заходи, конечно, но ведь я же сказал тебе, что со мной все в порядке.
Сердженор вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
— О'кей, молодой Майк, хватит ходить вокруг да около.
Тарджетт посмотрел на него с той же неестественной улыбкой.
— Я мог бы сделать тебе большое одолжение и не объяснять ничего.
— Никаких одолжений — просто расскажи, в чем дело.
— О'кей, Дейв, — Тарджетт запнулся, пытаясь собраться с мыслями. — Ты ведь слышал о пульсарах, квазарах, черных дырах, белых дырах, областях искажений времени, так?
— Ну да.
— Но никогда не слышал о двиндларах note 4 .
— Двиндларах? — Сердженор нахмурился. — Что-то не могу припомнить.
— Естественно. Я придумал название несколько минут назад. Это новый термин для абсолютно неизвестного доныне астрономического явления.
Note4
от англ. dwindle — сокращаться
— Какого же?
Губы Тарджетта дрогнули.
— Что напоминает тебе это название?
— Двиндлар? Ну, я могу предположить только одно…
— Именно! Я заподозрил это сегодня, когда Уэкоп упомянул о пропорциональности скорости звезд в скоплении их расстоянию от центра. Понимаешь, самые удаленные от центра звезды приближаются быстрее. А значит…
— Но мы же и так знали, что находимся в сжимающемся скоплении, — непонимающе пожал плечами Сердженор.
— Э! В это-то и дело, что мы там не находимся, — глаза Тарджетта блеснули. — Я рад, что сумел понять — ведь идея звездного скопления, впадающего в самого себя, была полным абсурдом.
— То есть, по-твоему, аппаратура Уэкопа неисправна? И здешние звезды не стягиваются к центру?
— Не совсем так. Я говорю, что не имеет значения, откуда войти в скопление, откуда проводить наблюдения. В любом случае, звезды движутся в нашем направлении, причем наиболее удаленные движутся быстрее всех.
Сердженор непроизвольно напрягся.
— Майк, что это может значить?
— К несчастью, очень многое. Астрономия больших расстояний и раньше знала такой эффект, только с обратным знаком. При измерении скорости дальних галактик, как правило, оказывается, что наиболее отдаленные удаляются быстрее, но вовсе не потому, что наблюдатель реально находится в центе. Просто в расширяющейся вселенной центробежные силы единообразны, а значит, чем дальше объект, тем быстрее он
— Это в расширяющейся вселенной, — медленно произнес Сердженор, начиная что-то понимать. — А в нашем случае?
— А мы, Дейв, прыгнули как раз в центр сжимающегося пространства. Вот почему множество солнц так плотно прижаты друг к другу. Пространство-то сжимается! А вместе с ним, любимым, кажется, сжимаемся и мы…
Сердженор не сразу сумел овладеть собою. Левое веко непроизвольно дернулось.
— Это же невозможно. В расширяющейся вселенной наши тела не становятся больше, а даже если бы и становились, это ничего бы не меняло…
Он умолк, натолкнувшись взглядом на грустную усмешку Тарджетта.
— Нет, дружище Дейви, мы сидим в совсем другой, гораздо худшей заднице. Никто не хватал рычаг, никто не отбрасывал нас заодно со всем космосом куда-то назад. Мы попросту оказались малюсеньким вкраплением, типа алмаза в породе… или, скажем, пузырька в стекле, разве что пузырь наш шириной всего лишь несколько десятков световых лет. А все, что есть в нем, сжимается вместе с ним. Включая, разумеется, и нас.
— Но почему? Наши мерки тоже ведь сжимаются с такой же скоростью, что и все вокруг, а значит…
— Все, кроме гравитонов, Дейв. Квант гравитации — это универсальная постоянная. Даже здесь.
Сердженор прищурился.
— Но Уэкоп же сказал, что гравитон — увеличивающаяся переменная…
— Так только кажется. Из-за того, что мы становимся меньше. Именно это довело до разлада все его навигационные блоки, а заодно и систему управления.
Сердженор опустился в единственное кресло и откинул голову на высокое изголовье.
— Если все это правда, значит, мы, по крайней мере, хоть что-то начали понимать, не так ли? И теперь Уэкоп, обработав новые данные…
— Нет времени, Дейв.
Тарджетт, опрокинувшись на койку, уставился в потолок, помолчал — и сообщил задумчиво, почти дружелюбно.
— Видишь ли, примерно через два часа мы все будем мертвы.
17
За дверью звонко шлепнуло, затем раздалось злобное восклицание женщины и обиженный мужской шепот. Распахнув дверь, Сердженор увидел в коридоре Билли Нарвика и Кристину Холмс, замерших в позе, не говорящей не только о пылкой симпатии, но и об особом дружелюбии партнеров. Блузка Кристины была наполовину разорвана, а лицо не выражало ничего кроме страстного стремления стереть Билли в порошок. У Нарвика, пытающегося зажать даме рот, под глазом быстро набухал синяк, а зубы плотоядно оскалились.
— Оставь ее, парень, — приказал Сердженор. — Нехорошо насиловать женщин против их воли…
— Совершенно верно, — не без ехидства добавила Кристина, методично пиная Нарвика в голень, чего он, впрочем, казалось, и не собирался замечать.
Когда Сердженор приблизился, намереваясь привести Нарвика в чувство, тот внезапно приоткрыл глаза и оскал его сделался более-менее осмысленным.
— Уходи, Большой Дейв, — задыхаясь, произнес парень. — Я хочу ее, и я должен ее поиметь…
Молодой нахал оказался на удивление цепок, и для того чтобы вызволить женщину их его объятий, Сердженору пришлось не только повиснуть у него на локте, но и самому повиснуть, едва не опустившись на колени. В результате его лицо почти прижалось к лицу у Кристины, и он почувствовал, что ее губы внезапно — и случайно! — коснулись его губ. И это продолжалось несколько бесконечных секунд, пока руки Нарвика не ослабли.