Корабль
Шрифт:
– Меня ждет другой контакт. Сейчас я не тороплюсь.
– Что ты сказал? О чем ты говоришь?
Адам подумал о Крисали на Ретосе, об Энроэле и о других, которые надеялись, что он принесет им мир. Адам оставил их в беде, и теперь это не должно повториться.
Адам и Эвелин достигли первой площадки, откуда открывался вид всего зала. Основной свет исходил от колонны, доходил до противоположной стены и падал в проем тоннеля. Они увидели десятки преследователей, не только шестиногих собак, но и других существ. Некоторые из них, поменьше и поизящнее, имели крылья.
– Корабль понял, что мы
Он стиснул руку Эвелин и поспешил дальше.
– Корабль понял, что мы задумали? Как это может быть, если я ничего не знаю?
Клац – что-то внутрь Адама щелкнуло, будто обычный выключатель. – Клааац.
Затем близко послышался голос: Контакт? Контакт?
– Сейчас, – ответил Адам. – Сейчас.
Последние ступени были выше остальных, настолько, что невозможно было поставить на них ногу, и Адам с Эвелин были вынуждены ползти вверх. За лестницей следовал небольшой дворик, в конце которого находились крепостные ворота. Они были закрыты.
– А теперь что нам делать? – нервно спросила Эвелин. – Что находится за этими воротами?
– Казематы, – ответил Адам, смотря на створки. Те были черными и блестели, словно обсидиан.
– А кто тут заключен? Может быть, такие же люди, ассимилированные кораблем?
– Нет, не люди.
Адам толкнул ворота обеими руками, но они не распахнулись. Позади слышалось рычание, но Адам все равно продолжал.
– Адам.
Когда он повернулся, существо с широко открытой пастью огрызнулось на Эвелин, которая теперь не могла отойти – позади крепостная стена, – а затем набросилось на него.
Адам, который был молод и полон сил, встал на пути существа, ударив его правой рукой с такой силой, что проломил череп.
Шестиногая собака безжизненно упала на землю. Лежа на старой каменной площадке, ее тело дрожало, хотя в нем больше не было жизни.
Громкий рев становился все ближе. Все больше преследователей забиралось по лестнице.
Адам посмотрел на руку. Она была невредима – даже ни царапины.
– Ворота, Адам, – настаивала Эвелин – Боюсь, тебе не хватит рук, чтобы справиться со всеми охотниками, которые пришли за нами. Что же до меня, – она подняла руки, – то я даже не буду пытаться.
Адам снова повернулся к воротам. Они возвышались перед ним, черные и сияющие. На них не оказалось ни петель, ни замочной скважины. Рычание слышалось совсем близко. Он не стал оборачиваться, и так знал, что преследователи достигли дворика, а остальные бежали по лестнице.
Адам закрыл глаза.
– Я здесь, – сказал он, думая о переключателе, о программе, которую добавили ему на Земле.
Первый из преследователей уже почти добрался до него. Еще больше находилось на площадке перед крепостью.
– Адам.
«Переключатель, ключ», – думал он. Оцепенение еще не окончательно оставило его, занимая часть сознания, но некоторые мысли, более быстрые и проворные, нашли путь сквозь туман души.
Клац? Клац!
Контакт.
Внутри крепости открывалось
– Однажды я уже видел это место, – сказал Адам.
Эвелин оглянулась. Ворота замка за ними закрылись.
– Ты привел нас в крепость, – сказала она.
Адам приблизился к первому зеркалу, вытянул вперед руку, но остановился в нерешительности.
– А что произошло с узниками, Адам? – спросила Эвелин, вставая рядом с ним. – Кто сидит в заключении и где? И что это?
– А ты еще не поняла? – удивился Адам.
После ассимиляции Эвелин, как и Адам, стала частью базы данных корабля, она тоже должна была понимать значение этого места.
– У меня нет в голове программы вторжения. Мне еще повезло, что я осталась собой. Это случилось лишь благодаря тебе. Я не имею никакого представления о том, что здесь происходит. – Она снова посмотрела назад, опасаясь, что преследователи могут оказаться по эту сторону стены. – Я ничего не знаю о том, зачем ты меня сюда привел.
«Мне не хватит слов это объяснить, – подумал Адам. – Слова отнимают слишком много времени, а оно играет сейчас большую роль. Безусловно, разуму корабля не составит большого труда привести преследователей в крепость. Стены и ворота не являются для них преградой, ведь они сами их выстроили».
Адам осторожно прикоснулся к ближайшему зеркалу. Оно отозвалось не звуком разбивающегося стекла, который он слышал здесь прежде, сейчас это был лишь тихий шепот. А затем в светящемся прямоугольнике появилось лицо: высокий костлявый лоб, вытянутая голова с расширением сзади. Оно не принадлежало человеку, но на нем ясно можно прочитать выражение боли и страдания.
Контакт
Контакт.
В других зеркалах появились похожие лица, и все они рассказывали свою историю – рассказывали не словами, а мыслями и воспоминаниями.
Адам, часть сознания которого изменил лжец и стратег Бартоломеус, получал изображения и стоявшие за ними истории, а затем и передавал их Эвелин, которая стояла неподвижно. Она начинала все понимать.
В зеркалах были заключены мурийцы, исчезнувшие миллион лет назад.
Мурийцы. Они не сбежали от Всемирного Пожара, а пали жертвой собственного изобретения.
Адам транслировал знания Эвелин, и она сказала:
– Я была права, когда сравнивала компоненты этого корабля с Кластером на Земле, но их намного больше. Каждый отдельный элемент корабля, способного произвольно изменять конфигурацию, имеет собственный интеллект. Не важно, из чего он состоит и какое имеет строение, каждый раз это новый организм – машина огромных размеров. Представь человеческое тело, где каждая клетка может думать. Но эти клетки не думают поодиночке, они не обладают индивидуальностью, как Бартоломеус и другие индивидуальные аспекты Кластера на Земле, которым, чтобы принять общее решение, нужно создавать оперативный центр. Они всегда думают вместе.