Корабли Мериора
Шрифт:
Эрлин зло посмотрел на черную полосу стали и ничего не ответил. Его молчание стало сигналом. Из укрытия неслышно появились бойцы клана с луками и стрелами наготове. Аритон Фаленский оказался под их перекрестным прицелом.
Слегка кивнув им, Аритон встал и отшвырнул меч. Черное лезвие с резким, сердитым звоном скрылось в кустах и вылетело к ногам дозорного. Тот не осмелился нагнуться и поднять оружие. Обхватив руками стволы двух соседних деревьев, Аритон замер в ожидании.
Лицо Повелителя Теней не выражало ни радости победы, ни страха, ни нетерпения. Гнев — вот что было написано на
— Зачем?
Эрлин велел лучникам убрать оружие. Его ответ Аритону был коротким и бесстрастным:
— Мне нужно было проверить твою храбрость.
— Ценой собственной жизни? — недоверчиво спросил Фаленит.
Его захлестнул новый прилив ярости. Оторвав руки от стволов, он повернулся к Эрлину, давая понять, что такое объяснение его не устраивает.
— А разве Стейвен тебе не говорил? Если у кайдена нет других способов испытать принца, он вступает с ним в поединок.
Эрлин устало поднялся, поглаживая руки, исцарапанные кустами. Гнев наследного принца ничуть не затронул его.
— Тебе известно о казни госпожи Маноллы, наместницы Тайсана? — вдруг спросил он.
По телу Аритона пробежала судорога.
— Я только два дня назад узнал о Манолле.
Потом он замолчал, скорбно сжав губы. Душевная рана была слишком свежей. Аритон скорбел не только о судьбе тайсанской наместницы, убитой по повелению наследного принца. Ему было больно за свою косвенную причастность к гибели этой замечательной женщины. Аритон даже не пытался успокаивать себя рассуждениями, что сам он ни о чем не просил Маноллу и что все это она сделала по собственному почину. Напоминание о Стейвене пробудило в памяти Фаленита другой, не менее болезненный момент его жизни. Перед кровавой бойней в Страккском лесу Стейвен, отец Джирета Рыжебородого, заставил Аритона принести клятву наследного принца.
Здешнему кайдену, затеявшему столь нелепую проверку, Повелитель Теней сказал:
— Ты мне так и не объяснил причину, заставившую тебя проверять мою храбрость. Я ведь не являюсь наследным принцем Шанда.
— Причина вполне очевидна, — возразил Эрлин, счищая с пальцев прилипшие кусочки листьев. — Ты один служишь приманкой для армии в тридцать пять тысяч человек. Если бы ты пришел сюда звать моих бойцов сражаться на твоей стороне, я бы вначале тщательно разузнал обо всем, что случилось на берегах Талькворина. Для чего тогда тебе понадобились твои тени и магия? Для защиты твоих сторонников или же для спасения собственной шкуры? Я был просто обязан это выяснить.
Аритон замер. Эрлин торопливо махнул рукой, давая понять, что его объяснения не окончены.
— А еще я хотел проверить, умеешь ли ты сражаться. Клянусь Этом, я никогда не отправил бы своих людей на подмогу принцу-слабаку. Надо отдать тебе должное: сражался ты достойно и честно, не злоупотребив своими магическими силами. Но даже если бы ты и погиб на этом самом месте от моего меча, мы бы ничего не потеряли. Земли Шанда оказались бы в стороне от военной заварухи.
— А мой труп ты отправил бы в Алестрон, дабы получить заслуженное
Аритон убрал со лба и висков слипшиеся волосы. Гнев ушел из его души, как вода сквозь решето. Раны, нанесенные ему Эрлином, жгли и болели, но ничуть не менее жгучими были его слова, обращенные к кайдену Шанда:
— Ты допустил одну серьезную ошибку. Я приплыл сюда не затем, чтобы просить твоих соплеменников воевать на моей стороне.
Эрлин стал похож на медведя, решившего отведать меду, но атакованного роем пчел.
— Даркарон тебя побери, зачем же тогда ты явился? Аритон кисло улыбнулся. Лучники затаили дыхание, ожидая его ответа. Аритон взглянул на перепачканную кровью рубаху, поморщился и сказал:
— Когда я отмою следы твоей проверки и передохну, ко мне вернется способность говорить более учтиво. Тогда я все тебе объясню.
Заседание совета, созванного Эрлином Талейнским по просьбе Аритона, происходило под открытым небом. Свою просьбу Повелитель Теней изложил еще в послании, которое отправил в Шанд с гонцом. Здесь были предводители кланов из леса Эта-Создателя, что в Восточной Халле, и из холмистого Орвандира. Добираясь сюда, многим пришлось проделать долгий и утомительный путь. Неудивительно, что в воздухе остро пахло конским потом, а люди, давно не видевшие друг друга, оживленно перешептывались и не скрывали своего любопытства.
Эрлин пригласил и старейшин кланов, но весьма многие из них заупрямились, не желая сидеть рядом с чужаком.
Проведя несколько часов в обществе Эрлина, Аритон изменил первоначальное мнение об этом человеке. Кайден Шанда обладал живым и проницательным умом. Он любил поговорить, громко хохотал и, казалось, ко всему относился не слишком серьезно. Даже команды, подаваемые клановым бойцам, больше походили на шутки. Но это не мешало Эрлину подмечать и запоминать каждую мелочь. Он обожал розыгрыши, поощрял соперничество между своими командирами и, казалось, лишь слегка проявлял свою власть, не мешая вольной и суматошной жизни кланов.
Заседание началось в сумерках. Местом его проведения Эрлин избрал старую каменоломню. Там развели большой костер, вокруг которого расселись потомки древних династий Шанда. Представляя гостям Аритона, Эрлин не преминул кольнуть его предков:
— Мне приятно сообщить вам, что этот принц явился сюда не затем, чтобы принести клятву верности потомкам его материнской династии.
— Пусть бы только осмелился. Его бы тут быстро уложили на веки вечные, — прокаркала горбоносая старуха с длинной седой косой.
— Мои старейшины, — сообщил Эрлин, широким жестом обведя собравшихся.
Аритон несколько по-иному представлял себе встречу с клановыми старейшинами, но промолчал.
— Как видишь, они не больно-то расположены тебя видеть, но здесь уж я ни при чем, — добавил Эрлин, хлопая гостя по плечу своей загорелой ручищей. Аритон выдержал этот удар и лишь слегка вздрогнул, когда хозяин-шутник задел его неперевязанную рану на плече.
— Что ж, маг, попробуй убедить тех, кто здесь собрался. А это кровожадный народец, должен тебе сказать. Они целую неделю грызлись, решая, кому достанется честь бросить твой труп на съедение воронам.