Корабли Мериора
Шрифт:
Аритон горестно поджал губы, но такая мелочь, конечно же, ускользнула от Эрлина.
— Но и ты, принц, тоже хорош. Теперь вести между кланами распространяются быстрее. Бойня на берегах Талькворина заставила нас теснее общаться.
Эрлин выразительно замолчал, затем хищно улыбнулся и насмешливо-доверительным тоном продолжал:
— Я сражался с тобой еще и затем, чтобы выразить недовольство от имени кайдена Мелхаллы. Она возмущена твоим нападением на арсенал герцога Брансиана. У тебя не было личных оснований вторгаться во владения одного из ее подданных. Поскольку затем ты переместился в Шанд, по законам верховных королевств я должен спросить с тебя за разгром арсенала в Алестроне.
— Эт
Его раненое предплечье все еще саднило.
— Жаль, что кайден Мелхаллы не сообщила тебе достоверные подробности. Никакого нападения не было. Я исполнял поручение Содружества Семи. К сожалению, все произошло не так, как задумывалось.
Эрлин заулыбался.
— Поединок вполне оправдал тебя, принц. Я достаточно убедился в твоей честности. Думаю, ты не применяешь свою магию, чтобы намеренно досадить другим. Я знаю Бри-дионов: они любят поднимать шум из-за пустяков. Когда их кайден спросит меня, я скажу, что вызвал тебя на поединок и ты одержал верх. Но запомни хорошенько: Бридионы упрямы. Герцог Брансиан все равно будет искать случая расправиться с тобой.
— Если он явится ко мне для объяснений, я расскажу ему все как было, — сухо ответил Аритон.
Эрлин с наслаждением потянулся. Он радовался, что удалось избежать перепалки между Аритоном и старейшинами, направив внимание принца совсем в иное русло. Принц меж тем был похож на мальчишку, которому недавно задали изрядную порку и у которого теперь болит все тело.
— Я бы посоветовал тебе держаться от Алестрона подальше, — добавил Эрлин.
Глаза Аритона сердито блеснули, что еще больше позабавило предводителя алландских кланов.
— И куда же ты теперь поплывешь на своем кораблике? В костре вспыхнуло полено. Заплясали искры, отражаясь в изумрудных глазах Аритона.
— На север, — ответил Аритон. — Попробую добраться до Верпонта и помешать отплытию кораблей с солдатами Лизаэра.
Эрлин запустил пальцы в свою короткую черную бороду.
— Что ж, ты волен поступать по-своему, а мы — по-своему. Клятвы верности мы тебе не приносили. Если Дейлион-судьбоносец разрушит твои замыслы и армия Лизаэра сюда доплывет, нравится тебе или нет, но мы не упустим случая поразвлечься. На всякий случай запомни: в Шанде никто лучше нас не умеет нападать на перегоняемые стада.
В этом Эрлин был прав: армию нужно кормить, а на одних сухарях, без мяса, солдаты долго не протянут. Собравшиеся заметно оживились. Кто-то из предводителей издал боевой клич. Другой крикнул, чтобы прикатили бочку с элем. За неимением стола, землю застелили скинутыми кожаными куртками. На них уже разворачивали засаленные, с порванными краями, карты местности. Предводители занялись любимым делом — подготовкой налетов на стада и провиантские обозы. Слушая их возбужденные голоса, Эрлин ухмыльнулся:
— Послушаем, что запоют солдатики Лизаэра, когда им станет нечего лопать.
Аритон попробовал было возразить, что они плохо знают Лизаэра, но кто-то из бойцов дружески похлопал его по больному плечу и со смехом сказал:
— Хватит умных разговоров. Пора повеселиться. Ты это честно заслужил. Всякий, кто сумел победить нашего Эрлина в поединке, становится ему названым братом.
Возможно, он напрасно искал встречи с кланами Шанда; его слова не были услышаны. Зато мысль о сопротивлении Лизаэру прочно засела в умах и обсуждалась с таким жаром, будто войска Илессида уже двигались по алландским дорогам. К тому времени, когда от костра остались лишь тлеющие угли, предводители кланов и старейшины успели порядком захмелеть. Собрание превратилось в обыкновенную
Про Аритона Фаленского вспомнили не раньше, чем из бочки были вытряхнуты последние капли эля. Повелитель Теней исчез. Никто не заметил, как и когда он покинул пирушку. Эрлин спешно отправил на берег отряд дозорных. Вернувшись, те сообщили, что бухта, в которой стоял «Таллиарт», пуста. Караульные, все это время остававшиеся на берегу, прохлопали отплытие. Скорее всего, тут не обошлось без рукотворных теней.
Эрлин Талейнский не слишком огорчился внезапному исчезновению странного гостя. Выпитый эль привел кайдена в особо благодушное настроение.
— Даркарон его побери! Повелитель Теней думал, что победил меня. Как бы не так! Если этот мерзавец Лизаэр вместе с армией появится в здешних краях, мы встретим его по-своему. И уж точно не побежим к Фалениту за разрешением.
Путем всех возможных магических ухищрений колдуньи Кориатанского ордена окончательно выяснили: Содружество Семи не стремилось сохранить мир на Этере. Маги равнодушно взирали на готовящуюся войну между потомками двух королевских династий, словно забыв, что пожинают плоды своих же опрометчивых действий в прошлом. Впрочем, Содружество всегда волновали только собственные заботы. Так было, когда Этера оказалась под владычеством Деш-Тира, брошенная на произвол судьбы. Похоже, так будет и сейчас.
Правда, что-то заставило их в прошлое летнее солнцестояние воспользоваться силой ветвей и прибегнуть к своим магическим ухищрениям, но что именно и по какой причине — этого не знали даже самые опытные кориатанские колдуньи.
Наблюдательницы ордена все чаще ловили лишь отголоски происходящих событий, а не узнавали о них заранее, что усугубляло досаду и раздражение Главной колдуньи Морриэль. Когда-то Путеводный Камень позволял Кругу Старших следить за всеми намерениями Содружества. Скирион не обладал такой силой, и завеса тайны, которой Сет-вир окружил происходящее внутри стен Альтейнской башни, была столь же крепкой и несокрушимой, как и древняя паравианская сталь.
Морриэль упрямо не желала довольствоваться отголосками событий. Она непременно должна знать все о действиях обоих принцев, носящих в себе проклятие Деш-Тира. Ко-риатанский орден создавался во имя милосердия и по велению милосердия всегда вмешивался в жизнь Этеры. Чтобы находиться ближе к разворачивающимся военным действиям, Морриэль заблаговременно перебралась в Белую Бухту — портовый город на узком низменном полуострове, омываемом водами Эльтаирского залива. Там у ордена был сиротский приют, помещавшийся в древней крепости, которая стояла на берегу. Высокие крепостные стены надежно скрывали небольшой мощеный внутренний двор. Днем здесь звенели голоса девочек-сирот, воспитываемых орденом, а ночью было тихо и пусто. Но несколько ночей в году этот двор становился местом совершения особых магических ритуалов, связанных с равноденствиями и солнцестояниями. Тогда под звездным небом появлялись начерченные мелом круги, вдоль которых мерцали огоньки свечей. Если караульным у ворот крепости и становилось не по себе от магической силы, прорывавшейся сквозь стены, приличное жалованье вынуждало их терпеть и держать язык за зубами.