Корабли Санди
Шрифт:
Жизнь чудесна, столько интересного! Особенно море и корабли. Санди с младенчества любил корабли. Когда он был совсем еще маленький, его любимыми игрушками были корабли. Чтобы доставить мальчику радость, ему надо было дарить корабли. Другими игрушками он мало играл. Когда Санди подрос, он сам стал делать модели кораблей и, в свою очередь, дарил их родным и приятелям. В витрине Дворца пионеров стоял огромный, на два метра, бриг - подарок Санди пионерам. Возле витрины всегда толпился народ, удивляясь красоте и изяществу брига. Такой бриг не сделал бы и сам руководитель технического кружка. Уязвленный руководитель предположил, что модель делал но столько Санди, сколько его дедушка, известный в городе мастер судостроительного
Ребята любили бывать у Дружниковых. Там было столько интересного игрушки для маленьких и для взрослых, вроде киноаппарата, магнитофона, подзорной трубы, всяких коллекций. Правда, вечерами у них нельзя шуметь и громко разговаривать, так как дедушка Санди почти всегда работал у себя в кабинете. Не тот дедушка, что был мастером на судостроительном заводе, а другой, со стороны отца,- академик Николай Иванович Дружников. Он был маленький, щупленький, морщинистый и такой сухой, словно его подсушили в печке, и кожа у него была сухая, и волосы сухие. Этот дедушка, в отличие от другого - веселого, доброго, горластого,- был строг, молчалив и чем-то всегда недоволен. Он был известен во всем мире, профессор, доктор наук и директор филиала научно-исследовательского института Академии наук. Он гидрограф. Стены его кабинета с пола до потолка уставлены книгами, а карты висят, как платья в гардеробе на вешалке, вплотную одна к другой.
Самые шумливые из ребят, заходя к Дружниковым, невольно понижали голос и шли до комнаты Санди на цыпочках. Может, это бабушка нагоняла на них такого страха. Она вечно ходила на цыпочках по коврам и дорожкам и переживала, что дедушке мешают работать. Она берегла покой ученого. Больше всего на свете она боялась, что ему помешают работать.
Не знаю, понравилось бы Ермаку у них? Может, он нашел бы дедушку и бабушку Санди чопорными или неприветливыми? Но мама бы ему непременно понравилась. И папа тоже. Герой, летчик, высокий, красивый и сильный. Он вызывал восхищение. Санди тоже всем нравился. Любой в школе был бы рад с ним дружить. Только не Ермак...
– Слушай, Санди...- задумчиво начала Виктория Александровна,- скажи Ермаку, что я хочу его видеть по поводу этой слепой девочки... Расскажи ему, что я работаю медсестрой у Реттер. Что она известный специалист по глазным болезням, прекрасный хирург, многим возвратившая зрение. К ней приезжают со всего Союза. Пусть она посмотрит эту девочку.
Просиявший Санди бросился целовать мать.
– Конечно, ее уже, наверное, показывали врачам..
– продолжала Виктория Александровна,- но Реттер берется оперировать в таких случаях, когда другие отказываются. Кто знает...
Вернувшись из школы, Санди сказал маме, что завтра, в субботу, к ним придет Ермак - прямо из школы. Санди так радовался, что даже казался грустным. Его мучили всякие предчувствия. А вдруг Ермак раздумает? А вдруг что-нибудь случится и ой не сможет прийти? Или придет, а бабушка что-нибудь скажет такое нетактичное?
– Мама, ты попроси бабушку... Знаешь, она какая? Еще сделает замечание Ермаку, и он больше не придет.
Виктория Александровна посмотрела на сына.
"Как он любит этого мальчика!
– ревниво подумала она.- Никогда никого он так не ждал. Интересно, какой он, этот Ермак? А с Верой Григорьевной надо действительно переговорить".
Свекровь выслушала ее, как всегда, холодно.
– Вы хоть видели этого Зайцева?
– опасливо осведомилась она.
– Нет еще.
– Как же вы разрешаете ребенку дружить бог знает с кем?
– Они одноклассники, сидят на одной парте.
–
– Право, не знаю.
– Какое легкомыслие! Извините. Но я, право, удивляюсь вам, Виктория. Зайцев... Зайцев... Где-то я слышала эту фамилию...
– Очень распространенная фамилия.
– ...или в газете читала? Но не помню, в связи с чем... Надеюсь, не в уголовной хронике?
Виктория Александровна на мгновение даже зажмурилась. Тихо ушла к себе, подавляя раздражение.
"А мне начинает изменять чувство юмора!" - грустно подумала она.
Виктория Александровна с нетерпением ждала субботы. Она была как раз свободна от дежурства в больнице. Особенно тщательно убрала в квартире, а потом нарочно сделала в комнате Санди беспорядок: чрезмерная чистота только смущает мальчишек. Она порадовалась, что свекор в Англии и ребята будут чувствовать себя свободнее.
Вера Григорьевна с явным неодобрением наблюдала эти приготовления и, кажется, заранее не одобряла нового друга Саши.
Когда раздался звонок, Виктория Александровна почему-то помедлила и со вздохом отперла дверь.
Позади Санди смущенно жался маленький, тщедушный мальчуган в прошлогодней школьной форме, из которой он вырос. Санди был выше его чуть не на голову.
– Мамочка, познакомься, это Ермак!
– с гордостью представил товарища Санди.
Опомнившись от удивления, Виктория Александровна приветливо поздоровалась и показала, где повесить фуражку. Мальчики прошли к Санди. Виктория Александровна накрыла на стол и пошла звать ребят пить чай. Она казалась озадаченной. Оба мальчика стояли перед высоким - от пола до потолка - стеллажом. На одних полках книги, на других - модели кораблей. Здесь была тщательно подобранная пятью взрослыми библиотека для мальчика жемчужины мировой литературы. Около окна на низкой и длинной тумбочке стоял аквариум, в котором среди водорослей скользили красные, голубые и золотые рыбки. Обстановка комнаты, в сущности, скромная: узкая металлическая кровать, покрытая клетчатым пледом, современный письменный столик с боковыми полками для учебников. На одной стене огромная карта мира, на другой - два морских пейзажа. Но обилие света делало эту просторную комнату почти роскошной - во всяком случае, она такой показалась Ермаку. Огромное окно выходило на бухту, где стояли на рейде корабли, такие же маленькие отсюда, с четвертого этажа, как и коллекция кораблей на полках.
– Ты это сам все сделал?
– с удивлением спросил маленький гость.
– Нет, не всё. Вот это просто из игрушечного магазина. Эти делал я. А бригантину делал дедушка в свой отпуск. Мамин отец. Он живет на Корабельной стороне. С тетей Ксенией. Хочешь, я сделаю тебе такую самую бригантину?
– Не надо...- с сожалением отказался Ермак,- мне ее все равно негде держать.
– Мальчики, пошли завтракать,- улыбаясь, пригласила Виктория Александровна.
– Пошли, выпьем чаю... Ты ведь далеко живешь,- сказал Санди. Он и радовался, и смущался, даже как-то робел, что было совсем непохоже на него.
Ермак спокойно пошел за Санди в столовую.
"Какой он... истощенный,- подумала Виктория Александровна.- И мне кажется, ужасно голоден".
Ока приготовила для мальчиков много вкусного: яблочный пирог, миндальное печенье, пудинг с вареньем, а теперь неожиданно решила начать с борща и котлет с гречневой кашей, благо обед был готов.
Санди, приходя из школы, только завтракал, обедал он поздно, вместе с отцом, и вообще первого не любил. Но теперь стал торопливо есть борщ. Ермак съел все, что ему положили. Ел он спокойно и красиво. Но во взгляде его была какая-то недетская настороженность. А когда в столовую вошла Вера Григорьевна и холодно разрешила налить себе чашку чаю, глаза его приняли совсем напряженное выражение.