Корах. Роман о времени
Шрифт:
– Вот видишь, ты напрасно волновалась. Отведай от него, – Нахаш наблюдал, как взгляд Хавы все дольше задерживается на источающем аромат плоде. – Чего бояться, когда ты изучаешь мир. Ведь пытливости исследователя на пути к истине ничто не должно останавливать. К тому же, ты уже сделала первый шаг, а он, как известно, самый трудный. Осталось лишь укрепиться в своем знании. Как любят здесь повторять, сказал алеф, говори и бэт. 13
13
Алеф,
Он оказался приятно шершавым, как и ствол дерева; руки сами хотели гладить его. Хава перекладывала плод из правой ладони в левую, прижимая его к лицу. Нахаш улыбаясь смотрел на нее и не торопил. Откуда-то появился Адам. Заметив его, Хава погрузила зубы в мягкую плоть. Вкус плода был несравним ни с чем, что им доводилось пробовать в саду. Она поднесла его к губам Адама, и дальше они наслаждались вместе.
Внезапно они почувствовали, что теряют равновесие. Окружающий мир начал выворачиваться наизнанку, превращаясь в свою противоположность. Солнечный день сменился сумерками, очертания всего вокруг сделались размытыми, и Адам с Хавой перестали узнавать свой знакомый сад. Их тела теперь были сжаты в талии жесткими, шершавыми поясами. Стало зябко, и им пришлось жаться друг к другу, чтобы немного согреться.
– Что это вы учудили? – прозвучал знакомый голос, но они никого не могли разглядеть.
– Она дала мне плод…
– А мне дал этот… он назвался Нахаш.
– Так я и знал! Нельзя было надолго оставлять вас одних, – Бог вздохнул. – Ну думал, может, получится.
– Что с нами произошло? – дрожа от холода спросил Адам.
– То, чего не должно было произойти, – теперь уже строго ответил Бог. – Вы впустили в себя недозревший плод с Дерева Познания, а вместе с ним и запутанную смесь света и тьмы. Раньше добро и зло созревали и разделялись во внешнем для вас мире. Этот процесс уже почти завершился; по меркам Шестого дня оставался какой-то час… После этого вы бы познали очищенное добро и зло, и цель творения была бы достигнута. Однако теперь вся эта недозревшая смесь проникла в вас, а значит будет передаваться и вашим потомкам. Исправить этот промах, то есть полностью отделить свет от тьмы внутри себя, будет совсем непросто, и для этого потребуется длительный срок.
Бог задумался на мгновение, будто что-то взвешивая:
– Тысяча лет за день – итого около шести тысяч лет.
– Но мы же не можем жить так долго… – в глазах Адама читался страх.
– Конечно нет, – спокойно ответил Бог, – вы потеряли бессмертие. И отныне в нижнем мире, куда вы отправитесь, целой череде поколений придется заниматься исправлением неудавшейся работы.
– Что же, ничего нельзя изменить?
– Можно, но в мире есть вещи, которые не получится восстановить в одиночку. Будут необходимы усилия тысяч ваших потомков.
Адам и Хава словно уменьшились в росте. Не в силах осознать происходящего, они бессмысленно оглядывались, все еще надеясь обнаружить поблизости того, кого считали абсолютной защитой.
– Тебе придется добывать хлеб в поте лица своего, – обратился голос к Адаму. – Это будет нелегко, особенно поначалу. И к сожалению, у тебя почти не останется времени на духовную работу и познание мира. Хотя, любые попытки в этом направлении будут очень приветствоваться.
– Тебе, – голос воззвал к Хаве, – достанется взращивание детей. И ладно бы все заканчивалось на родах – это еще полбеды. Но ведь их нужно будет воспитывать. И на этом споткнутся многие.
– Что до этого… – оба поняли, о ком речь, – на него налагается проклятие. Подстрекателей не судят, особенно идеологических, ибо мера зла в них бездонна. Они не подлежат
Бог посмотрел на стоящих перед ним мужчину и женщину. Адам и Хава молчали, не зная, что сказать.
– Не сочтите за наказание, – голос Бога снова стал мягким, – наказаниями в высших сферах не промышляют. Это просто новые условия работы. Вообще, ни сейчас, ни в будущем вам не следует воспринимать это как кару или, чего доброго, проклятие. Вы допустили промах, который усложнил общую задачу. Но у меня нет намерения вас наказывать, да и к чему? Мне важно достижение конечной цели, и для этого вам нужно исправить свою часть, а мне – свою. Поэтому просто делайте, что должны.
Люди молчали, не находя слов и не понимая, как спросить, что же от них теперь ожидается. Простота и ясность Эдемского сада ушли от них навсегда.
– Да, и вот еще что: мне понадобится кто-то для выполнения особой задачи, без которой замысел не осуществится. Сначала я думаю вручить эту роль одному человеку, то есть тебе, – голос был обращен к ним обоим, – затем большой семье. А потом, может, и целому народу. Ну, посмотрим, как пойдет.
Бог помедлил еще мгновение, словно раздумывая стоит ли произносить последние слова. Внезапно Адам и Хава увидели проступившую из сумрака знакомую фигуру. Они протянули к ней руки, но то, что ощущалось совсем рядом, оказалось для них недосягаемым.
– Я надеялся, – произнес Бог, – твоя сущность будет цельной, как Первый день Творения. Но сложилось так, что тебя пришлось разделить. Понадобился ряд неудачных попыток прежде, чем мы поняли, что для достижения цели необходимы вы вдвоем с Хавой, каждый в своей роли. Ваше соединение – важнейшая составляющая общей задачи. Единым должен быть не ты и не она, а совокупность ваших разума, души и тела. Это мы и назвали человеком.
Хава вдруг почувствовала странное щекотание в глазах. Мельком взглянув на нее, Адам заметил, что ее щеки увлажнились, а губы подрагивают. Он никогда не видел ее такой; его дыхание сбилось и стало прерывистым.
– Несмотря на ясность цели разъединение далось нелегко. Мне казалось, что я во втором дне, и вновь отделяю верхние воды от нижних. Но я решился и сформировал Хаву из тебя, из твоей души и плоти… как и… – Бог задумался, словно вспоминая что-то настолько глубокое, что человеку об этом знать не следовало. – Как и мир я создал, освободив место внутри себя.
На этих словах голос умолк, и появился белый ангел с обоюдоострым вращающимся мечом, из которого струились языки пламени. Ангел вырос над людьми, и, хотя он не двигался с места, они невольно попятились, опрокинулись назад и на несколько долгих мгновений ощутили невесомость своих тел.
Они очнулись под сенью деревьев в живописной озерной долине. Журчание ручья и пение птиц ласкали слух. Мягкое солнце золотило склоны зеленеющих холмов. Все так напоминало их родной Ган Эден. Но это был уже не он.
Три попытки
Несправедливо было бы полагать, что, провалившись в нижний мир, человек сидел сложа руки, ничего не предпринимая для достижения цели. Каких только способов ни изобретали, чтобы заслужить благоволение Небес, на какие только ухищрения ни пускались. Три глобальные попытки исправления промаха Первого Человека были предприняты двадцатью поколениями его потомков. Решить задачу пробовали сначала взаимной любовью всех ко всем, что превратилось в разгул блуда; затем всеобщим единением на основе идеологии, что закончилось тотальным разобщением; и наконец, верховенством закона, слепое применение которого привело к извращению и идолопоклонству.