Кораллы мертвеца
Шрифт:
Через сорок минут Катя уже стояла на боковой лестнице и, освещая перед собой, путь медленно двигалась вперед, поминутно останавливаясь и оглядываясь вокруг. Видимо, здесь когда-то были подсобные помещения. Поднявшись на второй этаж, Катя стала шарить фонариком по стенам и по полу. В одном углу что-то блеснуло. Она подошла поближе. Там валялась пустая баночка из-под пепси-колы. Катя присела на корточки. А около банки лежала КОРАЛЛОВАЯ БУСИНА.
– - ГЛАВА 9
Свое детство Дима Ширяев помнил хорошо. Оно было сладким как леденец, медленно тающий во рту. Дима был послушным мальчиком, единственным сыном престарелых родителей, уже и не ожидавших подарка природы в столь позднем возрасте. Дима жил в большой трехкомнатной квартире в Камергерском переулке и ходил в музыкальную школу за углом. Он учился по классу скрипки, вызывая умиление у всех, кто его видел: тоненький светловолосый
Больше всего на свете он любил сидеть на коленях у матери, уткнувшись лицом в её мягкую теплую грудь. Однажды Дима зашел в спальню родителей, когда их не было дома и неожиданно для себя взял материнский лифчик и чулки. Потом заперся в ванной и, схватив помаду, стоявшую на стеклянной полочке провел ею по губам. Помада была вкусной с запахом клубники. Он быстро разделся и надел на себя лифчик, смешно болтавшийся на груди, натянул чулки Сладко кольнуло внизу живота. Дима тихонько заурчал.
Это повторялось все чаще и чаще. Когда Дима подрос он стал обходить девушек, но так, чтобы это никому не бросилось в глаза.. Мысль о том, что когда-то придется остаться с ними наедине приводила его в содрогание.
Дима учился хорошо и сразу после школы поступил в институт. Он без проблем сдавал зачеты и сессии, пока не познакомился на третьем курсе с Желтым Ангелом, молодым человеком старше его на пять лет. Это была весьма примечательная личность: поэт, философ , музыкант. Дима безоговорочно попал под его влияние и капитулировал. Желтый Ангел затаскал Диму по замызганным чердакам и квартирам своих многочисленных приятелей, где они тащились под завывающие звуки рока и курили "травку". Дима не сводил глаз со своего друга, чей рот всегда кривился в непонятной усмешке, а прядь волос надо лбом была выкрашена в ядовито - соломенный цвет,. отчего тот и получил прозвище - Желтый Ангел. Он стал для Димы всем: учителем, другом и страстным любовником. Дима как привязаный ходил за Желтым Ангелом и буквально корчился в судорогах, когда его не было рядом. Денег им катастрофически не хватало и однажды Желтый Ангел, когда они были на квартире одного музыканта, изрек, пуская в потолок облачко дыма - Слушай, бабок нема. Что делать?
– Не знаю, - беспечно откликнулся Дима. В его теле пела блаженная пустота, и думать ни о чем не хотелось.
– Не знаешь?
– зло крикнул Ангел и рывком поднялся с кровати, - а кто будет думать Лермонтов?
Дима почувствовал, как в него ледяной струйкой залез предательский холодок.
– Может пойти разгружать вагоны...
– неуверенно протянул он. Вагоны!
– передразнил тот его, - посмотри на себя, ты же свалишься на месте. Тоже мне атлет!
– Что - нибудь придумаю потом.
– Потом?
– Ангел уже стоял над Димой, - вообщем так, дорогой. Пока не раздобудешь денег, меня не ищи. Понял?
С силой захлопнувшаяся дверь не пробудила Диму от странного оцепенения, в которое он погрузился после этих слов. Вечерами он валялся в своей комнате на кровати, засыпая под утро тяжелым сном, а днем безучастно плелся в институт
Родители уже смирившиеся со всем, только молча переглядывались, стараясь ничем не вывести из себя взбалмошное чадо.
Желтый Ангел позвонил через три недели.
– Привет, ну как очухался?
У Димы перехватило дыхание.
– Это ты? Я...
– Как насчет нашего разговора?
– Никак, - упавшим голосом признался Дима.
– Никак? А родители? У них, что совсем ничего нет?
– Но...
В ответ раздались частые гудки
Два дня Дима терзался сомнениями. На третий не выдержал и стащил у родителей остатки пенсии. С замиранием сердца он ждал звонка от Ангела. И когда тот позвонил, робко прошептал - У меня есть деньги. Правда, немного...
Ангел долго придирчиво рассматривал тонкую пачку денег, затем недовольно хмыкнул - Это все?
Дима чувствовал себя бесконечно виноватым и несчастным.
– Посмотри у себя дома. Ну, там вазы хрустальные, посуду...
– Я попробую продать, - прошептал Дима.
– Вот и попробуй, - насмешливо откликнулся Ангел.
Две хрустальные чешские вазы и сервиз"мадонна" были проданы первому попавшемуся покупателю, которого Дима нашел по объявлению в газете. Но дальше надо было что-то делать ...
Дима во всем слушался своего приятеля и потихоньку приворовывал вещи в тех квартирах, где они бывали. Затем он реализовывал их, и какое-то время они жили безбедно, а потом все начиналось сначала. Дима жил как в тумане, не замечая ни бледного лица матери, недавно перенесшей инфаркт, ни сгорбившегося отца, ни пугающей тишины в их просторной
В конце концов Дима попался и загремел на пять лет. Через два года он вышел из тюрьмы по амнистии с твердым желанием начать новую жизнь. На воле его никто не ждал. Мать умерла, а отца окрутила какая-то бойкая продавшица - хохлушка. Отец прописал её в своей квартире , а через полгода незаметно для себя оказался в полуразвалившейся избе на семидесятом километре под Москвой. Дима, узнав об этом, махнул рукой. Разыскивать хохлушку, успевшую к тому времени продать квартиру беженцам из Армении, тем более судиться с ней, он не собирался. По одной - единственной причине - он прекрасно осознавал всю тщетность своих усилий и метаний.
Дима пытался найти Ангела, но безуспешно и постепенно его начал охватывать нарастающий ужас. У него не было ни квартиры, он жил у приятелей, ни образования, ни работы. Он слонялся по Москве, пробиваясь случайными заработками, вроде торговли сигаретами и понимал, что его конец близок Чудо, как оно и полагается чуду, пришло свыше и внезапно. Когда однажды он сидел на скамеечке на Тверском бульваре, тщательно пряча под неё ноги в растоптанных ботинках, и думал о надвигающейся зиме, к нему подсел человек, которого Дима, окрестил про себя "господином". Дима скользнул по нему безразличным взглядом, но, увидев в глазах своего соседа огонек, внезапно подумал, что, возможно, это - его спаситель. Дима смущенно улыбнулся, вложив в свою улыбку все обаяние, и в ответ на многозначительный кивок "господина" покорно поплелся за ним.
Дима получил все, о чем и не смел мечтать: трехразовое питание, праздное времяпровождение, карманные деньги. Но вскоре Дима понял, что от него ждут не только изощренных ласк и покорности, но и чего-то другого. Слушай, - как-то сказал ему Геннадий Андреевич присев к Диме на кровать, когда он лежал , балдея от Ника Кейва, - у тебя, кажется, незаконченное высшее образование, почему бы тебе не доучиться, не пойти на курсы менеджеров?
– Чего я там забыл?
– Надо, - кратко бросил Геннадий Андреевич, и Дима понял, что это - приказ
* * *
– Как у тебя хорошо, ну если бы ты знал, как хорошо!
– напевала Катя, заглядывая в пустую чашку.
– Налить ещё чай? Или кофе?
– И того и другого, как говорил Винни-Пух, а хлеба можно вовсе не давать.
– Ну, так чай или кофе?
– Кофе.
– У тебя я смотрю прекрасное настроение.
– Угу. Правда, это бывает не так уж часто - Слава богу, что вообще бывает. Я знаю людей, которые уже сто лет как не улыбались. А ты знаешь, кто самый веселый из моих знакомых?
– Кто?
– Работник морга.
– У тебя такие знакомые, Ярин! Ну и ну. Составь мне протекцию, когда я уйду на тот свет. Пусть загримируют получше и покрасивше.
– Живи долго и богато. Это мой бывший одноклассник. Я же не виноват, что он избрал такую профессию. Есть хотят все. А парень он отличный.
– Не сомневаюсь.
– Ну что у тебя? Глаза блестят, рот до ушей. Ничего особенного. Выяснилось, что наша шантажисточка Мила разрезала фотографию, на которой были сняты, в чем мать родила, Никитина и Кричевская и решила их маленько пощипать на предмет финансов. Первой её жертвой пала Никитина, то та оказалась дамой с характером и отказалась вести с Милой какие-либо разговоры на эту тему.
– А Кричевская?
– До неё у Милы руки не дошли.
– Катя глотнула горячего кофе, и обожглась. Она закашлялась.
– И это ещё не все, - торжествующе продолжила она, - я обнаружила на втором этаже заколоченного входа, - вот что, - И Катя показала Алексею коралловую бусину..
– Как она туда попала? Ожерелье ведь было в сейфе.
– Не в сейфе. Мила нашла его около трупа Макеева, но скрыла этот факт.
– Значит, она взяла ожерелье и положила его в сейф? Зачем?
– Все по той же причине. Она быстро сообразила, что ожерелье является ещё одной уликой против Никитиной или Кричевской и решила его спрятать до поры до времени.
– А сейф она обнаружила до убийства?
– Да. Недели за три. И стала названивать Никитиной.
– Любопытная картинка. Хотя она мало что проясняет. Да, а что с этой бусиной?
– спохватился Алексей. Почему она оказалась там, где ты её нашла?
– Я думаю, что в том месте убийца поджидал Макеева. Рядом с бусиной валялась банка пепси-колы. Ее надо отдать на экспертизу. И проверить есть ли на ней отпечатки пальцев - Мысль!
– Может мне обойти окрестные дома.? Вдруг кто-то из жильцов видел что-нибудь подозрительное?
– Я звонил пару раз следователю , который ведет это дело. Свидетелей не нашли Я тебе уже говорил об этом.
– Ну а если я все-таки попробую.
– Давай. Кто ищет, тот всегда найдет.