Коричневые сны
Шрифт:
Она звонила в ту колонию, где содержали Родриго, и записалась на свидание с ним. Она сказала, что является его невестой, и они, до его осуждения, должны были пожениться. Ей разрешили провести с ним ночь.
Аня боялась ехать в чужой город, потому что опасалась там заблудиться. Поэтому по Лешкиному совету купила планшет с навигатором. Но как ни странно, в чужом городе она прекрасно ориентировалась. Она не боялась сесть на троллейбус и приехать не в то место. Все находилось именно там, где и должно быть. Аню это очень обрадовало.
В день встречи с ним, она ужасно волновалась. Она надевала
В комнату ввели Родриго, и он устало опустился на стул. Аня в первый момент не узнала его. Он показался ей чужим и незнакомым. Куда делись его прекрасные, длинные волосы, где его независимая гордая осанка; и глаза, что с ними произошло? Они потускнели и не смотрели с веселым интересом. Он похудел и осунулся. На его лице появились морщинки. А его длинные пальцы подрагивали, и он сжимал их в кулаки. Аню пронзила острая боль при виде того, что стало с ним. Но все равно, это он, ее Родриго. Он спрятан в этом угнетенном теле, и если они окажутся в ее городе, то он снова станет прежним.
Аня встала со стула, на котором ждала его, и подошла к нему, надеясь, что он обнимет ее. Он недовольно смотрел на нее и молчал. Она отодвинулась назад от его негостеприимного взгляда. Ее слова вышли робкими.
– Привет, Родриго.
Его лицо скривилось, как от проглоченной лимонной дольки. Аня во все глаза разглядывала любимое лицо, пытаясь оживить в памяти его прежний взгляд.
– Какой я теперь Родриго? – зло ответил он. – Я сукин сын, и это мягко сказано.
– Тогда будешь Данилом, – с трепетом сказала она.
– Не надо, Аня, – он снова поморщился. – Зачем ты пришла? Ведь я же просил.
– Увидеть тебя.
– Плюнь мне в лицо и уходи, – он передернулся.
Аня не обратила внимания ни на его слова, ни на то, с каким отвращением он смотрел. Но не на нее, а мимо. Его лоб избороздили морщины, а на правой стороне лица застыла трагическая складка.
– Я попросила ночь с тобой, как твоя невеста, как будущая жена.
– Ты в своем уме? – его глаза округлились от ужаса.
– В чужом, Данил. И долго пробыла там. Я нашла там место нам обоим.
Аня выглядела так беспомощно и трогательно – ее худенькая шея вытянулась, пытаясь придать выражению лица значительность, ее глаза сияли при виде любимого лица. Она так любила его! Он внимательно посмотрел в ее глаза, и его грудь затряслась от беззвучного рыдания.
– Прости меня, Аня. Я был… я самый последний человек. Я даже не могу придумать себе названия. Уходи, я прошу тебя. Я не могу смотреть на тебя. Или нет. Останься. Пусть мне будет еще хуже. Я заслужил это, и больше этого. Если бы была возможность искупить, все что я натворил! – он застонал, и попытался стереть большими ладонями со своего лица все эмоции. – Ты можешь убить меня, Аня?
– Я люблю тебя, Данил.
– Чушь, – его голос дрогнул. – Ты можешь ведь убить меня? Да? Я не буду сопротивляться. Просто придуши меня. Я даже не пикну. Ты должна хотеть этого.
Аня смотрела,
– Нет. Я хочу ночь с тобой, любимый.
– Ты дура, Аня. Ты должна меня ненавидеть. Я всех погубил. Я знаю, что твоя мама тоже умерла, считай, что и я приложил к этому руку.
Он замолчал. Аня разглядывала его карие потускневшие глаза, которые когда-то так мягко сияли и очаровывали ее, заставляя делать все, что он хочет. Теперь они не сияли, они мучились.
– Послушай, у меня есть надежное средство для нас обоих. Мы уйдем отсюда вместе. Ты и я. Это мрачный мир, но там можно жить вместе. Ты хочешь уйти со мной?
– Куда, детка? – со стоном вздохнул он.
– Я расскажу тебе, послушай. Я провела там много времени.
Она обошла свой стул и перешла на его сторону. Ее сердце не выдержало, глядя на состояние поверженности ее любимого. Так не должно быть, он всегда был ее героем, сильным, все знающим, умелым, веселым. Теперь он сидел, словно его переехала машина, разбитый, несчастный, с опущенными плечами. Аня обняла сзади его плечи, и он невольно вздрогнул.
– Аня не надо, – шепнул он. – Не стоит.
Она не отреагировала на его слабые попытки отдалиться от нее. Запустив свои пальцы в его волосы, она смотрела, как они знакомо струятся по ее коже. Правда, сейчас его волосы не были длины, как раньше, но они были все такие же мягкие и приятные. Родриго сидел не шелохнувшись. Аня подняла его голову, и встретила печальный взгляд. Она наклонилась к его губам и мягко поцеловала их. Он не ответил, но продолжал смотреть в ее глаза. Аня провела пальцами по его морщинкам около губ, и прошептала:
– Бедный, тебе пришлось много страдать.
– Не больше, чем тебе. И это заслуженно. Я был негодяем и мерзавцем. Лучше уходи, Аня.
Она медленно покачала головой и снова поцеловала его, потом его морщинки и его глаза. Он развернул свой стул вместе с собой и усадил Аню на колени. Провел нежно по ее волосам и сказал:
– Ты тоже подстриглась. Но тебе идет. Твои глаза стали просто огромными.
– Лешка сказал мне то же самое, – вспомнила Аня. – Только это не стрижка…
В его глазах промелькнула боль, он понял, что она хотела добавить, но промолчала, и почему промолчала.
– Ты его видела? Как он?
– Он женился, и, по-моему, счастлив.
– Хоть у него все хорошо, – вздохнул Родриго. – Он был у меня один раз, сразу после того, как меня отправили в место заключения. Рассказывал про твою маму,… про тебя.
– Не будем об этом, – прервала его Аня. – Я не хочу вспоминать. Это бессмысленно.
– А что ты хочешь помнить? Это ведь часть твоей жизни, – с вызовом спросил он.
– Я не это хочу помнить, Данил. Только наша любовь, и ничего больше. Только это имело смысл. Ничего больше не существует. Когда я была ТАМ, то поняла, что наша любовь – это главное, это смысл моей жизни. Мои воспоминания о нас спасли меня, Данил. Это был мой путь домой. Я никогда бы не очнулась, если бы не ты, любимый.