Коричневый Предел. Там, где зимуют раки
Шрифт:
Будильник сделал своё чёрное дело — разбудил меня на работу ровно в шесть утра. Сонная, глядя на мир в полглаза, я выползла на кухню, чтобы поставить чайник. Пока умоюсь, пока суть да дело, глядишь — он и вскипит. Включив свет, я так и замерла с поднятой рукой. За кухонным столом, в профиль, сидела женщина средних лет и задумчиво курила мои сигареты.
— Прикольно, да? — спросила она голосом Анны Ивановны.
— Ик, — только и смогла ответить я.
— Вот и я о том же… Если так дело дальше пойдёт, то как бы не пришлось тебе, Найяр, подгузники мне менять.
—
— Кто его знает… Может Феликс что разумное скажет? Спроси, а?
«Не переживайте вы так, — Меч не стал ждать, когда я его дёрну. — Высшая магия — это вам не „крибли-крабли“, тут случайностей и проколов не бывает. Кровь и слёзы Хранителей смешались, вызвав необходимую реакцию инициации».
— Ну, — помолодевшая Анна Ивановна затушила сигарету, — что он сказал?
— Говорит, что всё путем, что идёт всё по плану. Так что подгузники мне вам менять не придётся, и не надейтесь.
— Хорошо, коли так.
Я с любопытством рассматривала изменившуюся Анну Ивановну — морщинки разгладились, осталось немного в уголках глаз. Волосы приобрели натуральный каштановый цвет, хотя кое-где всё же пробивалась седина. Ну, ничего, я думаю — ещё несколько дней, и от старости следа не останется. Анна Ивановна выглядела лет на сорок пять, не больше.
— Как считаешь: есть смысл сейчас гардеробчик обновить, или подождать несколько дней? — соседка морщась рассматривала старушечий халат.
— Зачем торопиться? Переждём денёк-другой, а там видно будет, — предложила я.
— Давай, так и сделаем. Тем более что послезавтра пенсию получу… Ой!
Анна Ивановна всплеснула руками, а затем прижала ладонь к губам:
— Пенсия… Кто же мне её теперь отдаст?
— А по доверенности? — я поняла, что мы ещё столкнёмся с массой проблем из-за внешности Анны Ивановны.
— Доверенность у нотариуса заверять надо…
— Может позвонить на почту и сказать, что вы заболели, а за пенсией придёт соседка, то есть я?
— Можно попробовать, но не факт что номер пройдёт. Ты на работу-то не опоздаешь?
В данный момент мне меньше всего хотелось идти на работу. Тут такие вещи происходят, а я должна ехать и тратить восемь часов не пойми на что!
«А есть и пить ты хочешь? Тут тебе не Арлил, где раз — и желудок сыт, тут денежку зарабатывать надо, — Феликс не мог не промолчать. — Работа — облагораживает человека. Живо собирайся!»
«Да ты что?! Правда что ли?»
На самом деле, мне так кажется, Меч и сам бы с удовольствием остался рядом с Анной Ивановной, чтобы наблюдать за процессом изменения, но он умеет здраво оценивать ситуацию. На работу идти надо, как ни крути. Скорее всего, внешность соседки меняется не плавно, а скачкообразно, так что до вечера ничего существенного произойти не должно. Скрепя сердце, я быстро собралась и ушла.
День как назло тянулся медленно, словно расплавленная резина по асфальту. Все мысли были только лишь о том, что происходит дома. Неужели всё сдвинулось с мёртвой точки, и мы в скором времени сможем вернуться на Арлил? Если так — то «ура»! В Коричневом мире осталась масса незавершённых дел, и в первую очередь слияние с драконой. Интересно, что там происходит? И ещё один момент — надо выяснить, каким образом открываются Врата между
«А книга на что? — удивлённо спросил Феликс, — Там все ответы».
Точно! Как только закончатся преобразования Анны Ивановны, то сразу же начнём экспериментировать с заклинаниями. В предвкушении скорой развязки, у меня даже в желудке заныло. Как же хочется поскорее вернуться на Арлил! Обнять друзей, вдохнуть полной грудью чистейший воздух Ангриарских гор, повидаться с Кастином и императором Шамри. Да мало ли дел найдётся у Коричневой Леди?
Бесконечный рабочий день подошёл к концу, и я пулей рванула домой. За время моего отсутствия заметных изменений с Анной Ивановной не произошло. Но только на первый взгляд — менялся её характер. Я почувствовала это интуитивно, а её взгляд красноречиво говорил об этом. Если и раньше она была сильной женщиной, то теперь ко всему прочему добавлялась неоспоримая уверенность в собственной правоте.
— Представляешь, сегодня эта нахалка приходила, — фыркнула соседка, как только я переступила порог квартиры.
— Кто?
— Да Степанида, кто же ещё? — Анна Ивановна поморщилась, словно лимон надкусила.
— Чего она хотела? — упоминание о ней заставило меня напрячься.
— Как всегда права качала. Визжала, что мы с тобой две уголовные личности, которые убили её мать.
— Она вас не узнала?
— Нет, конечно, приняла за твою подругу, — Анна Ивановна подошла к зеркалу и стала внимательно себя рассматривать, — Надо же… Родную мать не узнала.
— Так она в милицию опять заявить может.
— Не думаю. После того раза, её вряд ли кто слушать станет. А вот замок в дверях сменить надо. Нечего ей и Ваське сюда ходить.
Василий, сын Анны Ивановны, появлялся в нашей квартире редко, но и он имел собственные ключи. Мужик пренеприятнейший. Степанида, по сравнению с ним — божий одуванчик. Невысокого роста, коренастый, с седой шевелюрой, он разговаривает как озабоченный юнец. Считает, что все женщины на свете только и мечтают о том, чтобы прыгнуть к нему в койку. Особое раздражение у меня вызывает его стремление сунуть свой утиный нос в чужие дела. Когда он появляется у нас в квартире, я закрываюсь в комнате, чтобы его мерзкие ручонки лишний раз не прошлись по моей пятой точке. Одёргивать и говорить что-либо — не имеет смысла, он всё равно не слышит. Человек настолько уверен в собственной неотразимости, что считает все мои слова заигрыванием. Тьфу! Гадкий мужик! Натуральный альфонс — сам на женщину ни копейки не потратит, зато умудряется на халяву поиметь всё. Не понимаю я тех, кто попадает в его сети. А таких не мало, как ни странно.
Вот удивительно — откуда у такой женщины, как Анна Ивановна, такие дети? Растила ведь в любви и нежности, отдавала им всю себя, а взамен получила корыстолюбцев и жутких эгоистов. Жизнь, странная штука…
— Знаешь, Найяр, — Анна Ивановна разогревала нам ужин, — мне кажется, что меняется не только моя внешность, но и память.
— Почему вы так считаете?
— Я никогда не жаловалась на память, могла вспомнить многое, но сейчас некоторые моменты из прошлого стираются. Не помню, как выходила замуж, как рожала детей. Зато более чётко вырисовываются картины детства, связанные с книгой Тайн. Странно, не находишь?