Коридор

alleanza

К счастью, Динки как раз принесла кофе, так что я успел хоть чуть-чуть собраться с мыслями.

— Гарри, — медленно начал я, — твои родители ни в коем случае не были подлецами и предателями. Просто они… входили в Орден Феникса. Мы раньше тебе этого не говорили, но теперь ты должен знать.

Настала очередь Гарри настороженно моргать. Потом он сглотнул и переспросил:

— То есть, они были нашими врагами, так, что ли?

— Я бы не стал это так называть… «Противниками» — так будет вернее.

Но Гарри все смотрел на меня, будто ждал

чего-то. Может, надеялся, что это глупая шутка или ему так говорят в наказание, потому что он в чем-то провинился. Белла все еще держала его за руку. Гарри перевел взгляд на нее:

— Мам?

Красотка кивнула — мол, это правда, так все и есть.

— Я же думал… — Гарри посмотрел на нее с отчаянием. — Я думал, они были героями!

Крепкий горький кофе, который принесла Динки, будто комом встал у меня в горле.

Вот оно что! Теперь понятно, почему Гарри никогда не задавал вопросов о первых родителях. Мне-то казалось, ему неинтересно. А он просто-напросто придумал для себя версию настолько логичную, что и обсуждать нечего.

Если Джеймс и Лили погибли, значит, за Темного Лорда, а как иначе? Тем более что дома у нас царил настоящий культ героев: тех, кто пал в бою, умер от пыток в аврорате или до сих пор гнил в тюрьме. Я-то старался не пичкать ребенка военными рассказами, но Белле же хоть кол на голове теши. Бесконечные воспоминания, обязательный третий тост “За тех, кто не вернется”… Красотка только что алтарей героям не ставила. А уж Гарри и подавно впитывал эти истории, как губка.

Белла тем временем сообразила, что пора бы спасать положение, поднялась и принялась расхаживать туда-сюда по комнате.

— Гарри, пойми, твои родители тоже были героями…

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Сказать такое о Поттерах для Красотки уже само по себе было подвигом.

— Джеймс и Лили просто ошиблись, — говорила она. — Выбрали не ту сторону. Они не знали. Не понимали. Их обманули! Но это не мешает… не мешало им быть достойными людьми. Они пали в бою…

Белла, кажется, уже сама себя накрутила.

— А значит, как героям, им тоже открыты врата Валгаллы!

Да троллева мать, сколько можно! Сто раз ведь просил не внушать Гарри идеи боевой группы! Что они там у себя плели — их личное дело, но зачем рассказывать ребенку, что нет ничего лучше гибели в бою?! До нее не доходит, что ли?!

Я стиснул зубы. Момент был не самый подходящий, чтобы из-за этого ссориться, да еще на глазах у ребенка. Но, к счастью, из всей пламенной речи Гарри услышал только то, что ему было интересно.

— Мам, ты сказала — «в бою»? Они сражались с Темным Лордом?

— Ну-у… — Белла замялась.

— Этого никто не знает, — вмешался я. — Когда на место явились авроры, они обнаружили три трупа, и ни у одной из жертв не было палочки. В газетах писали, что якобы Темный Лорд убил твоих родителей и по какой-то причине погиб, столкнувшись с тобой. Но лично я в это не верю. Даже если бы он действительно хотел покончить с Поттерами — почему отправился

к ним лично, а не поручил кому-то? И куда девалась после смерти его собственная палочка? Видишь, вопросов слишком много… Скорее всего, в доме был кто-то еще, кто убил всех троих. Но боюсь, правды мы никогда не узнаем.

Гарри смотрел на меня широко раскрытыми глазами, которые в сумерках казались совсем темными. Потом на мгновение зажмурился.

— Слушайте, — неожиданно спросил он, — а может, Темный Лорд приходил к моим родителям, чтобы…

Он с надеждой посмотрел на Беллу.

— Может, они передумали?! Может, поняли, что были не правы, и хотели перейти на его сторону? А фениксовцы узнали об этом, ворвались в дом и всех убили?

— Да, да! — радостно согласилась Белла и, подбежав к Гарри, принялась обнимать и целовать его. — Ну, конечно, да!

Версия была удобная, слов нет, но слишком легко опровергаемая. Так что я воспротивился:

— Гарри, это звучит правдоподобно, но наверняка тебе никто не скажет. Больше того — если кто-то будет утверждать, что ему это известно, значит, этот человек врет, или он сам и есть убийца…

Но Гарри, казалось, не услышал ни слова из того, что я говорил. Его мысли уже приняли другое направление.

— Смотрите, я вот подумал… Даже если мои родители хотели принести присягу Лорду, они ведь, наверное, не успели, так?

— Не знаю, — осторожно ответил я, не понимая, куда он клонит. Красотка насторожилась, хотя продолжала машинально гладить плечо Гарри.

— Значит, они все-таки остались врагами… — сказал Гарри чуть громче.

— Я же тебе объяснял, никто не…

Но он, не дослушав, звонко спросил:

— Так вот почему вы не дали мне свою фамилию? Потому что я сын врагов?

— Да нет же! — Белла покрепче прижала его к себе. — При чем тут фамилия?! Просто тогда у нас не было такой возможности, и мы хотели, чтобы ты помнил своих первых родителей, и…

Но Гарри уже вскочил, вывернувшись из ее объятий, и произнес срывающейся скороговоркой:

— Мам, пап, можно, я пойду спать? Я очень спать хочу. Не сердитесь. Спасибо, что рассказали. Спокойной ночи!

И выбежал из столовой так быстро, что Хаски едва успел за ним. Красотка кинулась следом, но вернулась минут через десять.

— Не хочет со мной разговаривать, — сказала она мрачно. — Накрылся одеялом с головой и делает вид, будто спит. А все твоя вина! Надо было раньше, постепенно…

— Много чего надо было, и что теперь?! А ты, кстати, тоже хороша! Какого черта забиваешь ребенку голову всякой чепухой?! «Врата Валгаллы»… Белла, проснись, война уже десять лет как закончилась!

В приоткрытую дверь осторожно заглянула Динки, но Белла заорала: «Вон!», и Динки как ветром сдуло. Зато Красотка слегка успокоилась.

— На себя бы посмотрел! «Наверняка никто не знает», — передразнила она, наливая себе вина. — Тебе что, трудно было сказать, будто Поттеры перешли на нашу сторону? Трудно, да? Язык бы отсох?!