Корм вампира
Шрифт:
— Олег?
— Не помогают ни девки, ни водка — с водки похмелье, а с девок — что взять… Лечь бы на дно, как подводная лодка и позывных — не передавать!
— Тьфу на тебя… — Расстроенная Хельги Свэссон, махнула на меня рукой и отошла в сторону, понимая, что сейчас лишь нарвется на неприятности — в таком состоянии я непроходимо туп, ограничен лишь собственными проблемами и гоняюсь лишь за собственными тараканами. Или не гоняюсь, позволяя им расползаться по коллективу, повергая народ в меланхолию и прострацию. Через денек-другой хандра устанет от пустоцвета и покатится в дальние дали, получив очередного пинка под зад. А пока…
— Играй моя шарманка, играй!
Подоконник,
Окна нашего корпуса связанного с основным, из красного кирпича, легкими стеклянными переходами на уровне третьего этажа, выходили на север — северо-запад, собирая тепло и свет ближе к окончанию рабочего дня, заставляя лаборанток и лаборантов тянуться к свету, широко улыбаться и радоваться тому факту, что уже через час рабочее время станет личным и можно будет покинуть опостылевшие комнаты со стерильно-белыми стенами и коричневыми полами, и пойти по широким улицам Траннуика, наслаждаясь весной, теплом и молодостью.
— Олег! В 304 все повисло. И сеть отвалилась. Совсем. — Хельги вернулась, ступая неслышно, как ангел мщения. — Посмотришь?
— Гым. — Ответил я, поставил чашку на подоконник и пошел исполнять свои трудовые обязанности, надоевшие мне хуже горькой редьки.
"Решено! В первых числах я отсюда отваливаю!" — С этими мыслями я взялся за ручку двери и решительно на нее нажал. С таким же успехом я мог попытаться повернуть кусок металлического прутка, на котором, под самым потолком, проходили многочисленные кабели, спрятанные в огне- и кислото- упорную, броню, весом в десяток килограмм на каждые два метра длины.
Медленно вдохнув и выдохнув, еще раз нажал на ручку.
Тот же результат, что означает… Что означает, либо над нами с Хельги, кто-то подшутил, заперев кабинет снаружи, либо этот кто-то, запер кабинет изнутри. Учитывая, что в кабинете нас двое, а этот странный звук тихого шипения и рычание…
"Вот она, приближается! Она самая, волосатая, грозная и разделенная напополам. Та самая, от которой нет спасения. И "Коготь" от нее может и не успеть спасти, даром что, при уменьшенном магазине является оружием скрытого ношения. От *опы не спрячешься, она всегда не вовремя!" — Я резко обернулся, ожидая самого страшного.
И сполз вниз по двери, трясясь от хохота.
Хельги стояла против света, не осознавая, что халатик — тоненький, и тихохонько изображала из себя старый чайник, отчаянно борясь с заклинившей дверцей нашего лабораторского термостата, издававшей те самые, рычащие, звуки.
— Что смешного? — Девушка, раскрасневшаяся от борьбы с электроприбором, повернулась ко мне, посасывая поцарапанный до крови, безымянный палец, пылая праведным гневом.
Еще бы солнышко не просвечивало сквозь халатик, обрисовывая ее прелести, затянутые в миленькое нижнее белье снизу и отсутствующее сверху, по причине мне не ведомой, я бы, может быть, даже и промолчал…
— Хороша… — Вздохнул я, чувствуя, знакомый огонек и опасаясь за самого себя. — Замечательна!
— И только? — Хельги, сделала шаг ко мне, берясь за поясок. — Всего-лишь?
— Знойно хороша. — Признался я, понимая, что попадаю по полной программе и готовясь как можно дороже продать свою шкуру. — До расплавления…
— Продолжай… — Потребовала
Слов, как назло, уже не было.
Принимая происходящее, широко улыбнулся, сожалея, что утром не побрился, хотя и смотрел на себя в ванне, но махнул рукой на внезапно проснувшуюся интуицию, поленившись встряхивать баллон с пеной и бриться, елозя станком по своей, не самой симпатичной, морде.
— Я жду! — Откуда в этой спокойной, как снайпер на позиции, девушке, заиграл такой огонь? Где она его припрятывала до сего момента, так ловко, что и представить себе было нельзя, что он есть?!
Ручка двери опустилась, впиваясь мне в макушку и открывая дверь, из которой я выпал спиной вперед, на чистенький паркет коридора.
— ! — Очень экспрессивно сказал я, в ответ на удивленное лицо старшей по лаборатории неорганики, высокой блондинки Марии. — Соврала, таки, интуиция!
— Ты не ушибся, Олег? — Мария хлопнула длинными ресницами и сделала шаг назад, дожидаясь, когда я начну принимать вертикальное состояние.
— Спасибо, Мария. — Поблагодарил я и поплелся "работать работу", провожаемый взглядом двух пар глаз — зеленых Марии, удивленных и мечущих все благородные молнии, голубых глаз Хельги.
"Э-э-эх-х-х, в кои-то веки светил мне "служебный роман", с такими формами и глазками, да другие формы и глазки все обломали!" — От этой мысли всхрюкнул и рассмеялся, провожая свое дурное настроение в далекое, пешее путешествие.
Миру всегда мало одной каверзы. Мужчине всегда мало одного пинка.
Насвистывая, занялся "зависшим" оборудованием, старым и оттого постоянно сбоящим. Хотя, как по мне, так сбои у этого оборудования — муфельной печи и спектрографа, были вовсе не от возраста. И комп вис вовсе не "оттого", а сеть отваливалась совершенно не "потому"… Самый страшный зверь — прокладка между стулом и клавиатурой.
Вновь пришлось ругаться, апеллируя к начальству и угрожая сдать всех с потрохами, вынуждать прочесть инструкцию и выслушивать злой шепот: "А ты нам, зачем тогда? Только чтобы кормить в столовой?!"
Вот зря старушка Фрида вновь озвучила свои претензии, выбравшись из угла со склянками… Очень зря. Меня она знает плохо, в отличии от остальных и права голоса, не имеет и вовсе. А давать кому-либо гавкать на меня, даже под прикрытием своего возраста, стажа или опыта работы…
— Армию кормят ради одного дня сражения. А кто не хочет кормить свою армию — кормит чужую. Это доступно и понятно объясняет, зачем я здесь. А тому, кто плохо знает свои должностные обязанности, я очень рекомендую ознакомиться с приложением номер два, в его собственном трудовом договоре. А еще лучше — заткнуться и заниматься своей непосредственной работой, не пытаясь вмешиваться в чужую. Тем более, если вы в ней ни хрена не смыслите! — С улыбкой на устах, от хорошего настроения, я от души проехался по бабульке, помнящей еще коммунизм. Точнее — капитализм, разумеется.
Пикнул динамиками загрузившийся лабораторный комп и следом — звякнула мелодичным колокольчиком, муфельная печь, информируя, что программа отработана полностью и замок двери открыт.
— А системник я вам, ей-ей, к полу пристрелю! — Пригрозил я, отряхивая колени от несуществующей пыли. — Или к стене — боком!
Пока возился со спектрографом, Фриды и след простыл, лишь едва слышно щелкнул язычок входной двери, выпуская бабушку в коридор.
— Она тебя с говном теперь съест… — Стив МакКормикк покачал головой, задумчиво почесывая короткий ежик на голове. — Сейчас побежит Бладу жаловаться, потом вдвоем метнутся к начлабу, опишут все в цвете и…