Корм вампира
Шрифт:
Иветт тяжело вздохнула и сделала шаг, признавая свое поражение.
Алекс, кряхтя и охая, отлип от окна, качая укоризненно головой и потирая ушибленный бок.
Девушка, положив на стол металлическую шкатулку, запахнула плащ и накинула капюшон, давая понять, что не нуждается в чьих-то нотациях.
— Я надеюсь, что так же, как вы напали на меня, так будете нападать на тех, кто попытается отбить у вас посылку. — Обычный, грязно-серый портал ученика, поглотил "Высшую" оставляя людей в тяжелом молчании.
— Ненавижу таких, как она. — Вдруг признался Алекс. — Но, бизнес есть бизнес.
Из
— Ш-ш-ш-шиваэль тин Вар… — "Проход по праву рода" — Трим с трудом прочитал написанное на медальоне и брезгливо отбросил его на стол. — Одевать не советую — игрушка старинная и, похоже, очень не простая.
— Может, совсем голышом идти прикажешь? — Хихикнул вояка, припомнив, что есть у него и другая дорога, чем бить ноги по земле. — Если за две недели обернусь, премия будет?
— Обвеса мало? — Трим заинтересовался, заглатывая наживку. — Будет тебе премия. Что-то особенное или по моему выбору?
— На твою совесть. — Морпех и сам не мог представить, что же потребовать за "скорость". — И еще. Груз я упаковываю сам!
… "Четыре восковых свечи и дюжина в "запасе"…" — Бен неторопливо летел над болотами, любуясь видами и радуясь очередному восходу солнца. Ковер-самолет бесшумно парил в 200 метров над землей; подрагивали, едва заметно, огоньки свечей.
Медальон-пропуск "Стекло" прикопал под приметной сосной, завернув, для надежности, сперва в полиэтилен, а потом, для безопасности и просто так, щоб було — сунул в старый магазин АК, исцарапанный до металлического блеска, отполированный прикосновениями и тяжелый, как все, что делается "на века". Магазин упаковал в промасленную тряпку, а тряпку — в пустой патронный цинк и закопал, навалив сверху пару камней, словно старинная железка грозила вырваться и последовать за ним, как собачий хвостик.
В "посылке для родителей" оказались редкие теперь антибиотики, инсулин, два десятка тяжелых, золотых ампул и фотоальбом в синем, сафьяновом, переплете. Не восемь килограмм, конечно, но шесть — точно.
Больше всего Аркана беспокоил именно альбом. Что-то грязное и тяжелое затесалось на его страницы и отравляло все, что касалось сафьяна. Бен, от греха подальше, потребовал у Алекса металлическую фольгу, старательно запаковал альбом и долго потом отмывал руки в проточной, ледяной воде, пытаясь смыть с них гадкие, слизистые, ощущения.
Из поселка Трим вывел его в самом начале сумерек — еще никто не любопытствует, но уже нет лишних глаз на дорогах, а простые прохожие располагаются в придорожных забегаловках, подобных "Хеленне", предвкушая сытный ужин, крепкий сон или иные развлечения, простые и доступные.
Пожав друг другу руки, мужчины разошлись по своим делам: Трим заторопился обратно, представляя, какой бедлам сейчас творится у него "корчме", а Бен, закинув за спину квадратный рюкзак, покачался из стороны в сторону и мягким шагом бывалого пешехода двинул по едва заметной тропе в глубину разросшегося за 20 лет, леса.
Только на вторые сутки пути, морпех достал спрятанные подсвечники ковра-самолета, воткнул в них припасенные свечи и теперь усмехался странным
Желудок, снова поймав мысли о рыбе, сразу завелся и давай бурчать, напоминая, что полет-полетом, а еду вынь да положь, иначе он избурчится, привлекая к себе внимание местных птиц, пролетающих мимо и зверья, рыскающего далеко внизу.
Обрадовав потроха армейским рационом, для разнообразия — офицерским, Аркан поднял ковер еще на полсотни метров вверх, прикинул, сколько лететь и, вытянув ноги, благополучно уснул.
Его совершенно не мучил вопрос о том, как это ковер-самолет не сбивается с курса, не врезается в высокие горы или не сталкивается с летящими навстречу, птицами. Раз летит — значит летит. И в годы его молодости, технология уже здорово напоминала магию, а ковер-самолет… Это всего-лишь тот-же самолет с автопилотом и нечего придумывать особые танцы с бубном…
… Могилу Владыки клана Ипрет — Гно-ипрета, разорили через двести семь лет. Разорили эльфы, прошедшие очередной волной войны против всех. Разорили, как сотни и тысячи других могильников, походя и с ленцой, выковыривая лишь самое дорогое и прихватывая лишь самое необычное.
Трое молодых эльфов доблестно схлестнулись за право владеть кольцом-печаткой и странной коробочкой, лежавшей среди костей, словно похороненный ее проглотил перед смертью.
Кольцо досталось сильнейшему, а коробочку пришлось отдать капитану, чтобы тот отписался родне убитых соперников, что погибли те в неравном бою, с честью защитив полковое знамя от орд страшных чудовищ, выращенных для одной-единственной цели — убивать все живое на своем пути.
Коробочку, так и пышущую силой, капитан проиграл полковому магу в карты, так и не успев ее открыть.
Маг Литвинаэлинапель, коробочку открыл и остался единственным, кто выжил из всей армии, попавшей в мешок в каменном ущелье. Камни похоронили завоевателей, а раны и клыки диких зверей прикончили тех, кто из ловушки все-таки смог вырваться.
Так уж случилось, что против эльфов, в этот раз, взбунтовалась даже сама природа, уставшая от своих "заигравшихся" в уникальность, созданий.
Литвинаэлинапель, при подлете к родному лесу выказал завидную осторожность и со слезами на глазах наблюдал, как тонет в огне девственная чаща, кормившая их долгие сотни и сотни лет, оберегавшая и балующая своим изобилием и добротой.
Оставались разрозненные кланы на отдаленных островах, полукровки и запретные леса, куда нога простого смертного эльфа ни разу не ступала. Представив себе, что его ждет в чужом клане, боевой маг, не дрогнувшей рукой, обкорнал себе уши, обрился на лысо и поспешил предложить свои умения одному из королей, достаточно просвещенному, чтобы магию не отрицать и достаточно невнимательному, чтобы не разглядеть в лысом и зеленоглазом маге — эльфа.