КОРМУШКА
Шрифт:
– Там… там… - голос парнишки звучал глухо и прерывисто.
– Там наши…
– В машине?
– Угу, - Сашка зло сплюнул в сторону и сел в траву, сжимая в руках оказавшееся бесполезным ружьё. Только у Серёги голова разбита. Чувствуешь запах крови?
Лена болезненно поморщилась:
– Она здесь везде.
"В погоню, командир?" - Васька облизнулся и щёлкнул зубами.
– Пешком?
"Я отдал команду на задержание. Там в ложбинке две здоровых берёзы, так что дорогу перекроют намертво. Пойдём?"
– Так они же и мальчишек сожрут!
–
– Останови!
– Не тронут, - заверил Санёк, лицо которого приобрело сосредоточенное выражение.
– Иначе я им глаз на… хм… глаз куда надо натяну. Часа на два задержат, больше никак - там всего сотни полторы соберётся.
– Ты откуда знаешь?
– Вижу их, - мальчишка постучал указательным пальцем себе по лбу.
– Там, внутри вижу.
– Зверь.
– Почти, - вымученно улыбнулся Сашка и зябко дёрнул плечами.
– Там идём?
– Подожди, - остановила его старшая сестра.
– Если у нас есть два часа, то нужно узнать про маму.
– Дом сгорел, - голос предательски дрогнул.
– Ну и что? Могут в кладовке отсидеться.
– В какой ещё кладовке?
– Есть там одна…
Лена хорошо помнила, как при строительстве нового дома отец с Андреем копали траншею от фундамента до старого погреба, находившегося метрах в десяти, а потом всё это прятали под толстым слоем земли. Зачем нужна была потайная комната, неизвестно, но нагрянувшая однажды милиция вместе с охотинспекцией целый день безуспешно пытались отыскать трёх подстреленных без лицензии кабанов. И очень вкусных, между прочим, кабанов.
– Надо в деревню пробираться.
– Или пленного взять, - рассудительно заметил Саня.
– И одно другому не помешает.
Васька изобразил ухмылку и сообщил:
"Я покажу как пробраться".
– Ты откуда знаешь?
"Разведка. Следующим этапом программы тренировок должен был стать штурм укреплённых поселений. Помнишь?"
Овраг с каскадом заплывших илом старых прудов, заросших по берегам черёмухой, делил поселение на две части. Сама деревня походила на большую букву П, повёрнутую правой стойкой на север, и он как раз проходил посредине, начинаясь почти у самой верхней планки. Когда-то в прудах была рыба, рядом стояли бани, но по странному стечению обстоятельств жизнь здесь оказалась намертво связана с существованием Советского Союза. Не стало его, и почти сразу же умерло Дуброво. Агония продолжалась ещё лет пять, а наезжающие дачники лишь продлевали её, поддерживая видимость существования. Потом перестали появляться и они. А овраг остался. Да что с ним может случиться, с оврагом-то? Был до Нашествия, будет и после него. Нечто местное вечное, за неимением пирамид.
Забор проходил по дамбе, загораживающей самый последний, нижний пруд, оставляя лишь узенькую тропинку на самом краю крутого склона. Тишина. Кузнечики в траве стрекочут, ветерок лениво перебирает склонившиеся до земли ветки громадной ветлы, да журчит вода, вытекающая из трубы.
– Ты вот это имел ввиду?
– Санёк
– Застрянем же нафиг. Здесь сколько? Полметра будет?
"Больше. Нормальный проход", - Васька заглянул в водослив.
– "И грязи мало. Ужей кто-нибудь боится?"
– Змеи?
– Лена отпрыгнула, еле сдерживая визг, и вытащила шашку из ножен.
– Я туда не полезу.
"Нужно", - коротко ответил зверь и первым занырнул в отверстие.
Послышалось влажное чавканье - даже с его ростом пришлось пробираться, задевая брюхом жидкое, пахнущее болотом месиво. Вскоре из-за забора донёсся еле различимый свист - Васька на месте, теперь их очередь.
Санёк почесал затылок - лезть не хотелось сразу по нескольким причинам. И первая из них - страшно. ОН ещё немного подумал, и принял правильное решение:
– Лен, полезай следующая.
– А ты?
– А я, как мужчина, буду прикрывать. Да не бойся, не съедят тебя в этой трубе. Ужи не съедят, пиявки всякие, мерзкие червяки тоже не съедят. Вот только жабы… скользкие пупырчатые жабы… они, может быть… нет, они тоже не тронут.
– Свинья малолетняя, - Лена поблагодарила братика за заботу, и полезла в трубу, молясь про себя, чтобы не встретить никого из перечисленной живности. Шашка так и осталась в вытянутой вперёд руке. Просто на всякий случай.
А на выходе провалилась в воду с головой, когда неожиданно закончилась пусть и вязкая, но всё-таки опора. Вывернулась, встала на илистое дно, и замерла, заворожённая немигающими зрачками двустволки, направленной прямо в лицо.
– Стерва!
– незнакомый бородатый мужчина будто выплёвывал слова.
– Это из-за таких как ты Великая Жива послала напасти на матушку-землицу. Род Ясный отвернулся, не в силах смотреть на грехи ваши. Изыди в ад! Покараю судом праведным похоть грязную!
– Дяденька, ты дурак?
– Лена зачерпнула ладонью воды и плеснула себе в лицо, смывая грязь, испуг, удивлении е от неожиданной встречи.
– Молчи!
– бородач топнул ногой.
– Матерь Сва насквозь видит вас. Нечестивые души - от духа нечистого, есть вы никто, и звать вас никак. Надо звать вас падалью и брезговать смрадом вашим, не касаться вас и не знать! И даже не вкушать пищу вашу, не слушать речей, не пускать в свой дом и не читать книг ваших…
Девушка осторожно огляделась - нет, это всё про неё. Неужели перепачкалась так, что похожа на кикимору болотную? Немудрено перепутать.
– Мужик, ты чего? Какие книги? Это папа когда-то писал про…
Два шага, и стволы почти упёрлись в лоб.
– Молчи! Не боюсь тебя и не внимаю, яко бреху псов зловонных и мерзких. Хоть тело твоё как у человека, но коряво и смешно, и в плоти твоей грязь похоти и нет места духу Анасты. Отвергну вид твой, как у тленного мертвеца!
Чуть сбоку еле слышно хрустнула сухая ветка - Васька. Нарочно наступил, привлекая внимание.
"Шекспир, мля! О женщины, порожденье крокодилов!"
"Вася, ты читал Шекспира?"
"Не я, Санёк. Этого - убить?"