Корни гор
Шрифт:
– Ты мудро рассуждаешь, родич! – с готовностью поддержала его Далла. Ни о чем другом она так не мечтала сейчас, как узнать, что у него на уме. – Разумеется, я не сочту тебя невежливым, если ты побережешь наше время, твое и мое.
Ингвид благодарно кивнул. Он не отличался красноречием и по природе был человек прямой: ему лучше удавалось идти непосредственно к цели, чем кружить и отводить глаза.
– Я приехал к тебе, зная, что ты женщина твердая духом, гордая и отважная, – начал он.
Далла вздернула нос, подтверждая, что все так и есть. Гельд подумал, что эту часть беседы Ингвид подготовил заранее. Ну, что ж, ему не откажешь в уме: он знает, как разговаривать с его родственницей
– Я понял, что на тебя можно положиться, еще когда ты уехала с Острого мыса, не желая там остаться среди предателей, – продолжал Ингвид, касаясь тех прошлых событий, которыми Далла особенно гордилась. – Тогда, ты знаешь, твой брат Гримкель был провозглашен конунгом Квиттингского Юга и Запада и принес Торбранду конунгу мирные обеты. Он обещал платить фьяллям дань, и они два года подряд не забывали исправно за ней приезжать…
Дальше Ингвид немногословно и толково пересказал все, что следовало знать о походе Асвальда Сутулого в Медный Лес, о попытке Гримкеля истребить фьяллей на обратном пути и о том, как фьялли чуть не истребили самого Гримкеля. Барландцев он не упоминал и ни разу не взглянул на Гельда, так что тот совсем успокоился насчет себя.
– А потом, понимаешь ли, твой родич Гримкель предложил фьяллям пойти в Медный Лес всем вместе, – закончил Ингвид. – Фьялли согласились. Мы полагаем, что весной их следует ждать на Остром мысу с войском, а оттуда они двинутся в Медный Лес. Могут и до тебя добраться, родственница. Конечно, если они пойдут с юга, то тут неблизко – я сам дней десять ехал, хотя и не от самого Острого мыса. Но десять дней – не вечность, а защитить твою усадьбу некому, там по пути жилья мало.
– Я благодарна тебе, родич, что ты предупреждаешь меня об опасности, – надменно поблагодарила Далла, не показывая, как взволновала ее эта весть. – Но все же Медный Лес велик. Сколько бы людей ни привел Торбранд Тролль, их не хватит на все эти пространства. Может быть, они изберут другой путь. Я слышала, что их больше привлекает усадьба Кремнистый Склон, та, что рядом с Турсдаленом. Они знают, что великан Свальнир скопил большие сокровища.
– Может быть, и так, – частично согласился Ингвид. Подбор доводов в споре давался ему не очень легко, и он мял свои крупные ладони, будто перекладывал из одной в другую что-то невидимое. – Но мы не хотим пускать их в Медный Лес. Ты видишь со мной всего десять человек, но на самом деле у нас гораздо больше. Есть еще среди квиттов такие, кто не хочет назваться рабом Торбранда.
– Вы хотите с ним биться? – Далла слегка подалась вперед, глаза у нее заблестели.
– Да, – спокойно и твердо ответил Ингвид, и невольное уважение, которое ощущал к нему Гельд, еще больше возросло. Этот человек действительно собирался сражаться. Как следует подготовиться к битве и потом уж стоять до конца.
– У тебя много людей? – оживленно спросила Далла.
В ее проворном воображении уже мелькали видения могучего войска, которое вернет ей с сыном былую честь, власть и богатство.
– У нас есть руки, чтобы держать оружие, но маловато самого оружия. Многие люди, что живут теперь в Медном Лесу, не вынесли свое оружие с полей битв или повредили его. Мне нужно железо. Говорят, что у тебя оно есть. Если это так, то я думаю, ты не откажешься помочь нам.
Едва речь зашла о железе, как оживление Даллы угасло. Она слишком привыкла охранять свое сокровище, как дракон Фафнир охранял легендарное золото, и любой, кто хотя бы думал о ее железе, мгновенно вызывал ее подозрение.
– Железо? – повторила она, еще не решив, что отвечать. – Ты слышал, будто у меня есть железо?
– Родственница! – внушительно
– Но разве железо есть только здесь? – отбила удар Далла. – У Фрейвида Огниво копи были куда богаче здешних. В его Кремнистом Склоне железа всегда выплавляли втрое больше. А ему все было мало… Ты говорил с наследниками Фрейвида? Кто теперь живет в его усадьбе?
– Там живет его вдова и побочный сын, Асольв. С ним я говорил. Он хочет нам помочь, но он не хозяин своему железу.
– Как так? Кто же там хозяин? Ведь у Фрейвида нет другой родни!
– Ведь Кремнистый Склон стоит неподалеку от Турсдалена, – напомнил Ингвид. – А в Великаньей долине живет Свальнир. Если он не захочет, никто не вывезет оттуда ни единого пеннинга железа.
– Вот как! – Далла недоверчиво усмехнулась. – А отчего бы вам не потолковать с великаном?
– Никто не скажет, что мне недостает смелости, но толковать с великаном – не мое дело, – без стыда и досады, со спокойным достоинством признал Ингвид. – Я сговорился с одним человеком… Он живет далеко отсюда, ты его не знаешь. Но у него хорошо получается толковать с нечистью. Он обещал мне пойти в Турсдален и поговорить со Свальниром. А я взял на себя другое – потолковать с тобой.
– Да уж! – с надменной обидой ответила Далла, сразу вцепившись в эти не слишком ловкие слова. – Я, разумеется, чудовище не лучше Свальнира.
– Как ты могла подумать… такую нелепость? – Ингвид в последний миг удержался, чтобы не сказать еще резче. – Ты – вдова конунга, ты моя родственница. Кому же говорить с тобой, как не мне, и с кем же говорить тебе, как не со мной? Ведь твой брат Гримкель хочет совсем другого. Он подмазывается к Торбранду Троллю, а подмазать он его может только нашей кровью, больше ничем. Как деревянного бога в жертвенный день. Он будет собирать дань, чтобы наши люди каждую зиму уносили своих детей в лес [3] , а фьялли жирели, ничего не делая. Конечно, и Гримкелю перепадет, иначе зачем бы он так старался, хитрая сволочь… Хм, прости, я забыл, что говорю о твоем брате!
3
В древности существовал обычай в голодные годы уносить в лес детей, которых не было возможности прокормить.
По мере своей речи Ингвид все больше и больше горячился; огонь его гнева разгорался медленно, но ровно и неуклонно. Гельд ловил каждое слово: перед ним сидел человек, способный на большие дела! Болтунов везде полно, а вот способных к делу встретишь нечасто!
– Я думаю, ты не хочешь этого, – взяв себя в руки, Ингвид вернулся к началу своей речи. – Ты не хочешь всю жизнь просидеть в глуши, в этой усадьбе, куда и дороги-то нет, со своим сыном, который рожден от конунга…
– Мой сын – родич трех конунгов, если уж на то пошло! – быстро откликнулась Далла. Этот предмет, понятное дело, занимал ее больше всех прочих. – Его отец был конунгом! Его старший брат Вильмунд был конунгом, хоть и не слишком удачливым. И его дядя по матери тоже конунг, хотя тоже не из лучших. Мой Бергвид – наследник конунгов и с отцовской, и с материнской стороны. Квиттами должен править только он! Вот что, Ингвид сын Борга! – Далла внезапно приняла решение. – Я дам тебе железа на оружие, если ты дашь мне клятву, что мой сын будет провозглашен конунгом!