Корни травы

Вудс Стюарт

– Что ж, вы не могли предвидеть всего. Как и я. Никто не мог предвидеть.

– Есть и другие новости на финансовом фронте, – сказал Билли, – но они разного свойства.

– Начни, пожалуйста, с хороших.

– Лартон Питтс и его группа передали демократической партии полмиллиона.

– Новость хороша, – заметил Уилл. – Но получим ли мы это?

– Боюсь, что нет, – сказал Билли. – Исполнительный комитет демократов выделил мам сто тысяч долларов.

– Что?

– Они говорят, что им, мол, надо что-то еще финансировать. Это, конечно, чепуха.

– Не

понимаю, – сказал Уилл. – Я одолевал их засидевшегося губернатора еще до того, как он сам себе навредил. Неужели они полагают, что я не смогу победить телевизионного проповедника?

Билли продолжил:

– Группа Лартона Питтса передала полмиллиона также и республиканской партии.

– Что же, они работают на обе стороны? – с недоверием спросил Уилл.

– Я еще не закончил, – сказал Билли. – Говорят, что республиканцы хотят передать Кэлхоуну эти полмиллиона целиком, поскольку, дескать, он начинает с пустого места.

– Проклятие, – вымолвил Уилл. В комнату вошел Мосс Малле, руководитель опросов общественного мнения.

– Извините, что я запоздал, Уилл, – сказал он. Слово взяла Китти Конрой.

– Я думаю, лучше свыкнуться с мыслью, что Кэлхоун сможет истратить больше денег, чем мы. Он в свое время сумел мобилизовать задень сотни тысяч долларов для своих телепередач. Между прочим, видел ли кто вчера его «прощальную проповедь?»

– Я пропустил, – сказал Уилл.

– И я тоже, – откликнулся Том.

– Она была похожа на тридцати минутную речь в политической кампании по свободному телевещанию, – сказала Китти. – Бог там был упомянут всего однажды, когда Кэлхоун заявил, что раздавит всех своих врагов. Думаю, он имел в виду вас.

– Думается, мне надо к этому привыкнуть, – улыбнулся Уилл.

– Привыкайте не только к этому, – сказала Китти, – но кое к чему еще.

– К чему же?

– Он сильно налегал на борьбу с гомосексуалами, не упоминая имен, но можно было вычислить их. Разглагольствовал насчет либералов, извращающих предназначение правительства, и как он лично собирается очищать нравственность в штате. Судя по его запалу, он ни перед чем не остановится.

– Ол-райт, Мосс, а что дали опросы на прошлой неделе?

– Что ж, – Мосс Малле разложил перед собой листы бумаги, – вот данные, полученные в четверг после стриптиза у церкви и до утренней проповеди Кэлхоуна в воскресенье.

– Боже, разве этот стриптиз не был изумителен? – сказал Том. – Я давно так не смеялся.

Уилл суеверно постучал по столу пальцем:

– Не дай Бог, нас еще увяжут с этим Мэнни Пирлом и его девчонками. Проверьте источники денежных взносов. Я не хочу получать от Мэнни ни цента. Это нанесет нам смертельный удар.

– Я рад, что вам понравился стриптиз, Том, – сказал Малле. – Но многим избирателям он не понравился, по крайней мере, несколько кадров, показанных в телевизионных новостях. Это уже сыграло свою роль. Во всяком случае, в пятницу телефонный опрос шестисот вероятных избирателей дал вот какую картину: Кэлхоун имеет сорок шесть процентов голосов,

а вы, Уилл, – тридцать девять.

– Хотите сказать, что когда после первичных выборов было объявлено о выдвижении Кэлхоуна, мы сразу отстали от него на семь пунктов?

– Может быть, и всего на три пункта в зависимости от степени ошибки, – сказал Малле. – Но учтите, только пятнадцать процентов опрошенных не определили свое отношение. Это беспокоит меня. Если бы выборы состоялись в пятницу, вам для победы понадобилось бы восемьдесят процентов голосов из этой категории, а Кэлхоуну нужно было бы около трети. Всего.

– Ну, я не верю, – сказала Китти.

– Сожалею, – ответил Малле, – я просчитал все дважды. Мои люди интервьюировали некоторых избирателей, применив проверенную методику. Все подтверждается. – Он пожал плечами. – Полагаю, вы платите мне за правдивую информацию.

– Конечно же, Мосс, – сказал Уилл.

– А где мы котируемся хорошо, и где – хуже? – спросил Том.

Малле взглянул на цифры.

– Лучше всего в самой Атланте и в городах с населением более ста тысяч – Саванне, Огасте, Колумбусе... Хуже всего в маленьких городках и на периметре Атланты – в Мариетте, округе Кобб, Лоренсвилле и округе Гуннетт. Это похоже на кольцо республиканцев вокруг Атланты.

– Есть ли что-то обнадеживающее? – спросил Уилл.

– Ну, черные не любят Кэлхоуна и не доверяют ему, там вы получаете восемьдесят процентов. Затем, я думаю, вы получите голоса гомосексуалов. Ни один из них не станет голосовать за Кэлхоуна.

– Да-а, – протянул Том, – а если они еще нас поддержат финансово, Кэлхоун обрушится на нас, как кирпич с высоты.

Уилл со вздохом сообщил:

– Мои новости еще хуже. Сегодня утром я получил письмо от судьи Боггса. В его календаре возник перерыв; он наметил суд на утро понедельника в конце октября, то есть за восемь дней до выборов.

– Негодяй, – бросил Том. – Почему он идет на это?

– Откажитесь вести дело! – сказала Китти.

– В таком случае судья упрячет его в тюрьму за неуважение к суду, – сказал Билли. – И кампания будет проиграна наверняка. Уилл не сможет ее завершить. Думаю, судья работает на республиканцев и лгал Уиллу с момента, когда Уилл объявил о своем намерении баллотироваться.

Группа погрузилась в горестное молчание.

– О, я совсем забыла, – сказала, наконец, Китти довольно безразлично. – Утром мне звонил управляющий кампанией Кэлхоуна. Он предлагает нам теледебаты.

– Однократно? – спросил Уилл.

– Да, один раз.

– Спасибо и на том.

Глава 5

Пикеты появились незамедлительно. «БОГ РАЗРУШИЛ СОДОМ И ГОМОРРУ», «НЕ ПУСКАЙТЕ ГОМОСЕКСУАЛОВ В ПРАВИТЕЛЬСТВО»– кричали плакаты. Уилл проходил сквозь пикеты едва ли не каждый раз перед своими выступлениями по всему штату. Он отвечал на любые вопросы в любой аудитории, местные телестанции неизменно освещали его «городские встречи».