Корни травы
Шрифт:
В кафе было проведено электричество, и с потолка свисали раскрашенные лампочки. По сторонам стояли столики со стульями из толстых деревянных бревен, распиленных таким образом, что получались спинка и сиденье. В помещении царил влажный запах, напомнивший Айвану о ромовой лавке. В дальнем углу несколько мужчин играли в шашки и пили ром.
–Что вы хотите, мальчики? Это ты, Дадус? – Голос донесся от фигуры, которая направлялась от стойки бара и вытирала руки о полотенце. – Что ты принес?
–Мой отец шлет вам эту рыбу, мисс Ида.
Дадус еще ничего не сказал, а Айван уже понял, что к ним подошла мисс Ида. Она была такой же женщиной, как бабушка и ее подруги, но этим их сходство ограничивалось. Айван
–Боже правый! – благоговейно вздохнул один из мужчин достаточно громко, чтобы его похвалу услышали. – Как она ходит, сэр? – Он медленно покачал головой не в силах сдержать восхищения.
–А почему он послал тебя? – спросила она Дадуса. – Сам, что ли, не мог занести? – Чуть запрокинув голову, она сопроводила свой вопрос низким музыкальным смехом.
–Он сказал, что зайдет к вам позже, мэм, – объяснил Дадус.
–А это кто? – мисс Ида кивнула в направлении Айвана. – Не припомню, чтобы мы встречались с этим маленьким мужчиной.
Айван не сводил с ее лица глаз. Он подумал, что вряд ли сумеет что-то сказать.
–Это мой друг, мэм, – начал было Дадус, но Айван прервал его.
–Меня зовут Айван, мэм. Но все называют Риган.
–Боже мой, – простонала мисс Ида, – сейчас умру от смеха. – Ее смех возник в глубине горла, легкий и громкий, и заполнил все углы комнаты.
–Бвай еще писать прямо не научился, – сказал один из мужчин, – а уже говорит, какой он Риган.
–Боже, я умру от смеха, – взмолилась мисс Ида. – Я не вынесу этого. Так как вас зовут, сэр?
–Меня зовут Риган, – сказал он твердо.
–Так значит… ты Риган? – В ее низком голосе появилась нотка заботливости; поддразнивая, она словно размышляла над услышанным.
–Гм-м, ладно, я тебе верю. Был бы ты, ха-ха-ха, чуть побольше, я бы проверила, каков ты Риган. Ха-ха-ха. Поживем – увидим, ладно? – И она снова растворилась в своем переливчатом смехе. Заходите оба. – Грациозно изогнув тело, она направилась назад к стеклянной кассе бара.
–Уж и не припомню, когда я в последний раз так смеялась. Добро пожаловать, Миста Риган, и ты тоже, Дадус. Я хочу вас чем-нибудь угостить, ладно? Заказывайте, – скомандовала она. – Чего желаете? Рыбу? Жареную свинину? Есть булла, кокосовые орехи, тото.
Произнося названия, она указывала их в меню: маленькая хрустящая рыбка, зажаренная целиком и обильно наперченая; кусок свинины, прокопченный на костре из свежесрубленных веток; сладкие пирожные булла и тото, кокосовые пирожные.
–Говори, чего ты хочешь, Риган?
Она все еще посмеивалась над его именем и избавила их от необходимости выбирать, положив в жестяную тарелку всего понемногу.
Мальчики сели за стол, мучительно пытаясь сделать выбор. Айван колебался между заманчивой рыбьей головой и не менее привлекательным куском пирожного. Если Дадус возьмет булла, тогда рыба будет его, а вот кусок пирожного…
–Постойте. Как же я могла забыть? – Голос мисс Иды из-за стойки бара ворвался в его размышления. – Такие шикарные мужчины разве могут обедать без музыки? – Она принялась что-то делать с маленьким ящиком за стойкой бара, притворяясь
И кафе наполнилось музыкой. А для Айвана кафе наполнилось мисс Идой, вокруг которой извивались ритмы, пульсирующие, сводящие с ума, эротически настойчивые. Крупная статная женщина словно летала по кафе; ее пышные грудь и бедра приковали его внимание. Она словно преобразилась, как приятельницы мисс Аманды на собраниях Покомании, но мечтательное выражение ее лица, улыбка на накрашенных губах выражали отнюдь не духовность. Как и сладкая густая парфюмерия, распространяемая ею по всему бару. Чувства Айвана были затронуты в новом свете. Это была городская музыка, музыка кафе, музыка плотских наслаждений, и мисс Ида была ее воплощением. Она была прекрасной танцовщицей и без усилий двигалась вместе с мелодией, подражая своим телом смелым выпадам тромбона, но то и дело возвращаясь к тяжелой поступи барабанного ритма, который, казалось, направлял стремительные движения ее массивных притягательных бедер.
О мисс Ида,Вот так дикая коррида.Наездницы круче свет не видывал.О мисс Ида,Не женщина – коррида,О мисс Ида.Вызывающе содрогаясь всем телом, мисс Ида закончила танец точь-в-точь с последним звуком песни. Кафе наполнилось тишиной, отдававшей эхом, словно здесь промчалась какая-то мощная стихия, смела все вокруг и исчезла.
– Как вижу, вам это понравилось, миста Риган?
Айван кивнул, не в силах что-либо сказать.
– Приходи, когда подрастешь, и мы посмотрим, как станцуешь ты. Уверена, что из тебя получится хороший танцор, ха-ха.
Он был уже возле дома и перебирался через низкую каменную стену, ограничивающую владения мисс Аманды, Теперь надо было идти по тропинке под гигантскими хлебными деревьями, посаженными его предками. В их густой тени скрывались заросли кофе и коки, посаженные его дедом. На пятачке перед домом увешанные плодами деревья были вечным вызовом растительного мира преходящим поколениям. Но Айван вряд ли замечал деревья, мимо которых так торопился. Принимая их присутствие и дары как должное, он быстро шел мимо, озабоченный тем, что бабушка в последнее время стала выражать свою тревогу столь болезненными методами.
Будь он постарше, знай он получше историю и обладай чувством иронии, он, возможно, подумал бы о том, что нигде еще земля не была столь гостеприимной и благожелательной к роду человеческому. Тогда он, вероятно, понял бы," что шагает по истории, что каждое дерево говорит о предвидении и предусмотрительности канувших в века предков, хотя в этом растительном изобилии есть и своеобразная насмешка. В те времена, когда сахар шел по цене золота и о преуспевающем европейце говорили: «Богат как плантатор в Вест-Индии», эти самые плантаторы, ради роста своих доходов, дали Королевскому флоту наказ отыскивать по всем закоулкам необъятной Империи новые виды растений, чтобы можно было самим кормить рабов и меньше зависеть от продовольственного импорта. Плантаторы отлично в этом преуспели, привив здесь культуры ямса, аки, дыни, различные виды гороха и бобов, завезенные из Африки; манго – из Индии; хлебное дерево, яблони и кокосовые пальмы – из отдаленных окраин Тихого океана, и в конце концов собрав на этой земле почти все ее богатства, но тем самым помогли положить конец рабству. Обеспеченные семенами и саженцами африканцы просто бросали плантации и организовывали для себя свободные общины на холмах.