Коробка таблеток от депрессии
Шрифт:
Звонок мужа не заставил себя ждать:
– Не смей так больше шутить! Я не желаю ничего о тебе знать! Если ты думала, что таким враньём можешь заставить меня вернуться, ты… ты просто жестокая бесчувственная дура! Я никогда не возьму трубку и ничего не буду читать, чтоб ты не написала!
Ника не успела и не сумела прорваться сквозь его крик и обреченно уставилась на экран смартфона.
– Да, ты прав. Я именно такая! Но как же мне её без тебя поймать?
Ника обшаривала кусты, пока не выбилась из сил. А потом просто разревелась.
– Герда,
Одна рука закоченела, и Ника с опозданием сообразила, что перчатку она где-то потеряла. Только это не имело никакого значения. Она обхватила ствол ясеня, почему-то решивший расти вбок, и чуть не повисла на нём, всхлипывая и поскуливая.
Ощущение того, что её скулёж отзывается каким-то эхом, возникло у Ники не сразу. Только когда она напрочь перестала дышать носом и полезла окоченевшей рукой в сумку, чтобы найти упаковку платков, Ника осознала, что ей кто-то вторит. Медленно повернула голову и обнаружила рядом…
– Герда! Гердочка моя! – нет, она больше не убегала, а напротив, что-то настойчиво совала Нике в руку.
– Что это? Это же… Моя перчатка! Ты мне перчатку нашла? Моя хорошая! Моя лучшая на свете собака! Это ты меня пожалела, да?
Кто знает, почему у собак, даже у небольших собачек, бывает сердце значительно большего размера, чем у иных людей.
Ника плакала теперь уже от радости. Правда, ровно до того момента, пока не поняла, что Герда от неё аккуратно пятится.
– Ты мне не веришь, да? Я понимаю! Я нам такой беды наделала! Прости меня. Нет! Только не убегай. Куда ты?
Герда вела себя странно. Нет, в руки не давалась, но и не убегала спасаясь.
– Ты меня как ведёшь куда-то… – удивлялась Ника. – И вроде как смущенная какая-то…
Герда подобралась к каким-то полуразвалившимся кирпичным гаражам и нырнула в темень. Правда, ненадолго. Из-за кучи кирпича за Гердой вышла ещё одна собака – здоровенный пёс, тяжело прихрамывающий на правую переднюю лапу.
– Вот так, значит, да? – Ника смутно помнила, что чужих крупных собак боялась. Почему-то… когда-то…
– Это твой друг?
Она вспомнила свои бесконечные сны и пожалела, что там в них не было такого пса. Не было бы ей так одиноко и страшно.
– Ты, бежала к Максу и с ним встретилась, да? И решила попробовать его тоже привести домой? А знаешь… Пошли! Да, и ты тоже! – она протянула незнакомому псу руку. Протянула именно так, как мечтала сама увидеть во сне – открытую ладонь, которая не прячет в себе камень и не сжимается в кулак, чтобы ударить, нет! Ладонь, на которой находится самое важное – знак, такой понятный для всех собак: «Пойдём со мной, ты мне нужен!» – Пошли домой!
Ника понятия не имела, хороший ли это пёс, или нет. Как он будет вести себя в её ухоженной квартире, воспитан ли он. Это по большому счёту не имело значения. Главным было то, как у Герды завилял хвост. Сначала робко, недоверчиво, а потом – широко, от души, радостно. Пёс обернулся на Герду, и ткнулся носом в ладонь Ники.
– Пошли домой, Кай! – позвала она.
– Ника! Ты cошла с ума? –
– Нет, мам, вот теперь я выздоровела! – твердо ответила Ника.
Мила, спрятавшись за занавеской следила за мужем дурёхи Ники. Она так и знала! Точно знала, что права!
– Воооо, что и требовалось доказать! Какая-то тощая выдра поджидала Максика. О! Выдра ещё и с Максиковой псиной. Нифига себе, значит, он псину забрал и уже выдре отвёз. Эх, Ника, Ника, дурочка наивная! Ого, и ещё какой-то телок пёсьей породы. Ааа, поняла! Это самая опасная порода выдр – собачница! Огромный пёс – её. Вот чем она дурня Макса подцепила. Ведь по сравнению с Никой, у этой ни рожи, ни кожи. Вешалка право слово, аж одежда болтается.
– Макс! – Ника окликнула мужа, и отпустила с поводка приплясывающую от радости Герду. – Я всё-таки её нашла!
Макс ничего не понял, кроме того, что к нему прилетело счастье! Он извёлся от мыслей, что его собака, которую он вырастил из выброшенного в пруд слепого и беспомощного щенка, погибла или скитается где-то голодная, замёрзшая, ищет его. А он не может ей помочь! И всё из-за него самого! Как он мог жениться на этой эгоистичной курице с квартиркой, посудкой, паркетиком, рюшечками и словами о великой любви к нему! Как он мог не понять, что она легко избавится от его собаки просто чтобы Герда не мешала курице в её курятнике! Звонок Ники он воспринял как хитрый ход для возвращения его обратно, а сейчас напрочь забыл и о Нике, и о её поступке, обо всём! Просто потому, что с ним снова его Герда!
Чуть погодя, он смог сфокусироваться на жене, которую уже привык называть бывшей и едва её узнал.
– Ника? Ты что? Ты заболела? – она очень похудела, выглядела сильно осунувшейся с синяками под глазами.
– Нет, я в порядке. Макс… Ты прости меня. Я… Я просто не понимала. А когда поняла, то искала её. Правда очень старалась с тобой не встретиться. Боялась, что ты мне шею свернёшь. Нет! Погоди… Я понимаю, что ты, наверное, не захочешь меня больше видеть. Но тут такое дело… Герда, пока скиталась, нашла себе друга и привела его. Вот. Это Кай. Ты иногда привози её к нему, ладно? Они очень дорожат друг другом!
Неправда, что люди не меняются! Гордый кошатник вдруг неожиданно заводит себе собаку, а то и не одну. Собачник подбирает кота, а человек совершенно не понимающий, что они все находят в своих питомцах, вполне может почувствовать, что ему совершенно необходимо иметь кого-то, кто просто будет рядом, а не будет бежать где-то по бесконечной дороге в снежной каше.
– Нет, ну вы гляньте, болтали, болтали, а потом целуются средь бела дня! Он же ещё не разведён! Никакого стыда у этих хищниц нету! Нууу, Ника ты счас сама всё увидишь. Я тебе фоточку-то пошлю! – репортаж Милы из-за тюлевых занавесок перешел в новую стадию, и смартфон Ники завибрировал от вала «фоточек», изображающих саму Нику, её Макса и двух страшно довольных собак.