Коробка таблеток от депрессии

Назарова Ольга

– Ты! Ты мне всю жизнь отравила! Тебе-то чего не хватает? – рявкнул он. – Завтра же подаём на развод! Делим квартиру, имущество и кошаков!

– Отличная идея! Самая лучшая, которая у тебя появилась за последнее время! – взвизгнула Марина.

– Че-го? – вышеозначенные кошаки переглянулись. Черный кот Примус и кремовая кошка Муся переглянулись. Муся была подарком Андрея невесте, котёночком жила у заводчицы, то есть жизненный опыт имела небольшой.

– Чего они такое собрались делать и делить? – изумилась кошка.

Примус, для близких –

Прим, был подобран Маринкой в полубессознательном состоянии у мусорных баков. Жизнь знал, что такое развод и раздел имущества проходил, собственной шкурой прочувствовал и повторения не хотел категорически.

– Всё! Всё они будут делить. И то место, где мы живём, и всё-всё, что тут есть. А под конец и нас с тобой!

– Не понимаю! – Муся от ужаса затрясла головой. – Как можно всё разделить?

–Ну, один возьмёт одну миску, другой – другую. И так со всем.

– Так у каждого будет гораздо меньше всего!

– Они думают, что им будет лучше.

– А то, что не делится, как они будут делить? – Муся уставилась на свою любимую плошку, состоящую их двух отделений.

– Пилить… – хмуро фыркнул Прим. Он думал о гораздо более серьёзных вещах, чем миски…

– Как пилить? – перепугалась Муся, пока не осознававшая размеров стихийного бедствия. Она решила спасти свою миску и ударом лапы загнала её под диван. – Ой, а вот диван? Его они как делить будут? А холодильник? Всё-всё пилить?

– Муся! Я не знаю, как они будут делить диван и холодильник. Самое страшное, что они нас буду делить!

Муся в таком ужасе посмотрела на кота, что тот, сообразив, что она перепугана и представляет себе какие-то жуткие картины, объяснил:

– Тебя, наверное, заберёт Марина, а я достанусь Андрею.

– А как же мы будем встречаться? – наивно удивилась молоденькая Муся.

– Никак, – обреченно вздохнул Прим. – И никогда…

– Я так не могу! Я не хочу! – Муся прижалась к коту, которого знала почти всю свою не очень-то долгую жизнь.

– И я не могу! – вздохнул Прим. – Надо что-то делать! Я, конечно, был не прав! Расслабился, подзапустил…. Ну, кто же знал, что они до такой ерунды додумаются! Расплодили тут всякую пакость! – он брезгливо встряхнул лапой, отгоняя очередной гневный вихорёк, появившийся от хлопанья дверями. – Ой, люди-люди…

– Пппприиииим, я не могу без тебя, без хозяина, без дома! – Муся припала к полу и даже глаза прикрыла от ужаса. Она вдруг вспомнила, как хозяйка принесла практически умирающего чёрного кота. Как рассказывала хозяину:

– Андрюш, ну, как же так? Его выкинули! Просто как ненужную вещь! Он едва не умер. Мне в клинике сказали, что сделали всё, что могли, но теперь

всё будет зависеть от того, захочет он жить или нет!

Примус поначалу нипочём не хотел! Ни жить, ни есть, ни верить в то, что у него появилось что-то новое, хорошее. Спасло то, что его очень старались вытащить из этого нехотения! И Марина, и Андрей подолгу разговаривали с ним, гладили, уговаривали постараться и остаться с ними. А больше всех ему помогла Муся. Она, ещё совсем-совсем маленькая, приходила, укладывалась к нему под бок, обхватывала лапами и грела. Да, площадь, которую она могла охватить, была совсем небольшой, но грела-то она не столько кусочек шкурки, она согревала душу. Смешной, наивный, мягкий клубочек, который ничего страшнее грозного окрика «Муся не лезь на стол» ни разу в жизни не слышал, связал упрямо загибающегося Прима по всем лапам и вытянул обратно – жить.

А теперь получается, что Муся отправится в один дом, а он, Прим, в другой? Да ещё непонятно, какая будет жизнь в этих домах. А ну как Мусю обидят?

– Пппприм, ты чтооооо? – Муся покосилась на Примуса, у которого шерсть стала дыбом, и испугалась ещё больше.

– Не бойся! Я не позволю им ничего делить!

– Иииии пиилииить? – дрожащим голоском уточнила Муся.

– И пилить! Ишь, удумали! Глупости какие! Завели котов, а теперь разводиться? Детей заводите и делите! Они хоть сказать что-то могут. А мы – не можем! – не очень логично, но грозно фыркал Прим. – Так, ты успокаивайся, миску свою доставай, а я… Пойду!

– Куда?

– Думать! – важно ответил Прим.

Он не просто думал! Он следил как коршун, анализировал, вспоминал, разрабатывал планы и отказывался от них. Чуть не впал в отчаяние, а потом услышал, как Марина разговаривает сама с собой. Была у неё такая привычка – когда она оставалась дома одна, она рассуждала вслух, что ей надо сделать, как лучше приготовить то или иное блюдо, что надеть… А вот сейчас она, тихонько вздыхая, размышляла вслух:

– Ну, совершенно невозможный человек! Нам и говорить-то не о чем стало! Он же даже слушать не хотел. Приходил, ужинал и спать заваливался!

Она уже привычно поплакала, и стала потихоньку собирать свои вещи в одну комнату, готовясь к расставанию с квартирой.

– И такая квартира хорошая! Удачно отремонтировали, всё такое любимое… было… – она с недоумением озиралась в кухне, словно не понимая, куда делась та радость, которая охватывала её каждый раз, когда она возвращалась домой.

– Ага… Поговорить… Да, они, словно каждый сам по себе были последнее время! – Примус повспоминал. – В начале, когда меня сюда принесли, они любили мурлыкать друг с другом, а потом, как-то забились каждый в свой угол и засели там. Если бы у них были хвосты, то они бы раздраженно махали бы ими! Потом уже начали шипеть… Да, точно, как кот с кошкой, которые не ладят. Хорошо, хоть морды друг другу не поцарапали. Так, может, им поговорить надо?

Примус был умным котом. Он объяснил Мусе, что надо постараться, напеть Марине самое хорошее настроение к приходу Андрея.